После долгой зимы - Мар Лиса (2024)

В темном дверном проеме застываю, не смея пройти дальше. Баня — это еще один мой страх из прошлой жизни. Хоть все дома в общине были довольно современными, с центральным водоснабжением, но все равно в каждом дворе была баня. Раз в неделю, максимум, в две, в ней проводилось " очищение от грехов". Помещение натапливалось так жарко, что нечем было дышать, мать загоняла нас на самый верх на полок и хлестала жестким веником до кровавых полос. А когда я отключалась элементарно от жары, потому что организм не выдерживал таких нагрузок, считалось, что злой дух вышел и оставил это тело.

Вздрагиваю и убеждаю себя, что это все осталось в прошлом. Сейчас я зайду и просто обмоюсь, никто меня не будет ни к чему принуждать. Глубоко вдыхаю и переступаю порог. Включаю свет, и сразу становится веселее, дальше все идет, как по маслу.

Возвращаюсь в дом и сразу ложусь в кровать, с ног валюсь от усталости. Ступни и голова гудят от нагрузки и новых приятных впечатлений. Перед тем, как погрузиться в сон, позволяю себе небольшую слабость. Беру телефон, захожу на страницу Егора и жадно рассматриваю его фотографии. Вот он один в рабочем комбинезоне, вот с друзьями за столиком в каком-то красивом заведении, а вот… в одних плавках на озере. Но фотография совсем дальняя, закусываю губу и провожу по экрану, пытаясь приблизить, но каким-то образом ставлю реакцию "сердечко". В панике тыкаю в экран, пытаясь понять, как ее отменить, но мне мгновенно прилетает от него:

"Ты как?"

Решил удостовериться в моем ментальном здоровье, раз я ставлю сердечки на его полуголых фотографиях? Я тоже, Егор, я тоже.

Отвечаю:

"Я в порядке, спасибо. Собираюсь ложиться спать"

"Тогда сладких снов тебе"

И следом:

"Надеюсь, с участием объекта твоей симпатии"

И подмигивающий человечек.

Игнорирую эту вопиющую провокацию и убираю телефон подальше.

Егор мне не снится. Зато посреди ночи я отчего-то открываю глаза и в кромешной темноте отчетливо вижу подсвеченное багряно-красным распятие в углу. С трудом сдерживаю рвущийся из груди крик и крепко зажмуриваю веки. Когда я нахожу в себе силы их снова открыть, я вижу только лунную дорожку на полу из неплотно задернутой шторы и ничего красного.

Утром просыпаюсь от ощущения холода. Печь за ночь остыла, и комнаты снова промерзли. Еще довольно рано, но задремать больше не выйдет. Иду снова растапливать печь, прокручивая в голове список работ на сегодняшний день. Кажется, у меня все получится.

Егор

Все воскресенье разгребаю проблемы и свою накопившуюся часть работы в автосервисе. Ничего непоправимого не случилось, на самом деле, косяк исправили, с клиентом договорились. Но как же бесит, что все эти шестеренки без меня не работают. Под Пашиным присмотром могли бы, но он здесь только на выходных, поэтому все слишком сильно расслабляются в его присутствии, если он за меня. Наверно, со временем мне придется поставить некоторых товарищей перед выбором: повзрослеть или освободить место. Жестко, но другого выхода я не вижу, если хочу когда-нибудь довести все до автоматизма.

В первой половине дня в понедельник по договоренности приезжаю в УВД, называюсь дежурному и получаю разрешение подняться в кабинет к заместителю начальника УВД, кем, как оказалось, и является Валерий Николаевич на данный момент. Сам подполковник, Виктор и еще один незнакомый мне мужчина уже ждут меня, уютно расположившись вокруг прямоугольного стола из темного дерева.

— Здравствуй, Егор, давно не виделись, — приветствует меня Валерий Николаевич. — За рулем больше не балуешься?

Усмехаюсь и по очереди здороваюсь с каждым за руку, на ходу роняя:

— Как видите, у меня теперь другие развлечения.

— Познакомься, это заместитель председателя следственного комитета, Леонид Игнатьевич, — представляют мне третьего мужчину, и наши переговоры начинаются.