Испанский театр "Золотого века". Пьесы (сборник) - де Вега Лопе Феликс Карпио, де Аларко́н-и-Мендо́са Хуан Руис, Кальдерон Педро, Морето Агустин (2012)

Море, облака и волны.

Взгляд улавливал насилу

Видимости, а не формы.

Поначалу нам казалось:

Небо затянули тучи

И низринутся дождями,

Насосавшись испарений.

Да и море в самом деле

Было их принять готово

В виде градинок и капель

Возвращенного сапфира.

Тучи после показались

Скопищем плывущих чудищ,

Кинувших свои пещеры,

Чтоб сопутствовать Нептуну.

Нам казалось: эти звери

Шевелили плавниками,

Между тем как это были

Корабли под парусами.

Наконец виденье стало

Чем-то вроде Вавилона,

Где висячими садами

Были снасти с вымпелами.

В мареве мы все признали

Зрелище большого флота,

Бороздившего носами

Горы серебристой пены.

Многочисленную силу

Обнаруживши, я вспомнил,

Что иной победы стоит

Своевременное бегство.

Зная эти побережья,

Спешно я укрылся в бухте,

Нас от них двумя холмами

Незаметно заслонившей.

И они проплыли мимо,

Ничего не заподозрив,

Посылая грозный вызов

Морю, и земле, и небу.

Любопытствуя, в какую

Сторону пошла эскадра,

Вышел я из-под прикрытья,

Очутясь в открытом море.

День на славу разгулялся.

Скоро я вдали заметил

Судно из того отряда.

Видимо, оно отбилось

От товарищей в походе

И, отставши, еле-еле

На поверхности держалось.

Как от них узнал я после,

Их в пути застала буря

И порядком потрепала

Обветшалую посуду.

Судно получило течи

И наполнилось водою,

И насосы эту воду

Были откачать не в силах.

Кроме этого, при качке

Воду черпая бортами,

Это бедственное судно

Быстро погружалось в воду.

Так что, хоть враги и мавры,

Мы им были избавленьем.

В одиночестве несчастье

Тяжелее, чем в общенье.

На миру и смерть терпима

И не страшен неприятель.

Жажда жизни заставляла

Добровольно в плен проситься.

Часть сдавалась, к нам поднявшись

По канатам и веревкам.

Их другие попрекали

Трусостью, изменой чести,

До конца не расставаясь

С португальскою гордыней.

Мне сказал один из пленных:

Это флот из Лиссабона

Направляется к Танжеру

С целью водрузить на месте

Тот же стяг с пятью гербами,[142]

Плещущийся над Сеутой,

Вид которого нам тяжек.

Это воля Эдуарда

Португальского, чья слава

На орлиных крыльях Рима

Облетела страны мира.

Чтоб доставить честь похода

Двум своим любимым братьям,

Он Энрике и Фернандо

Полководцами назначил.

Это ордена Христова

И Авизова магистры.[143]

Украшает крест зеленый

Одного, другого — красный.

В войске их солдат наемных

До четырнадцати тысяч,

Не считая добровольцев,

Взявших на себя расходы.[144]

Кони в тигровых попонах

Скачут легче ягуаров.

Если войско утром ныне

Не в самом еще Танжере,

То песок на взморье топчет,

Подойдя к его причалам.

Если ты пошлешь подмогу,

Сам возглавь ее, властитель,

Защити своей рукою

Угрожаемую крепость.

Будь врагу бичом возмездья,

Страшной плетью Магомета,

Разверни из свитка смерти

Богатейшую страницу,

Чтоб сегодня оправдалось

Предсказанье Морабитов,[145]

Что короне португальской

Будет Африка могилой.

Пусть они тогда увидят,

Как простор сине-зеленый

Ятаган твой королевский

Кровью алою окрасит.

Король

Стой! Довольно! Не снести

Накипающей досады.

Что ни слово, каплей яда

Проникает до кости.

Пусть бахвалятся инфанты —

Я устрою им резню

И в песке похороню

Всех на месте их десанта.