Преданный друг - Юлия Леру

— И как прошло? — поинтересовался Егор.

— А прошло так, что Олег мой сразу же нашел с ребятишками общий язык. Через пять минут потащил их строить крепость, уплел за завтраком кашу так, что трещало за ушами… Я тоже включилась, строила башню с ними, сказки им читала, песни вместе пели после сна…На второй день уже не было нужды приходить, но я напросилась. Сама от себя не ожидала, что захочу снова побыть с кучей детей… с кучей орущих детей, прошу заметить! — Егор серьезно угукнул. — Вот так и поняла, что хочу и, главное, могу, работать с детским коллективом. Мне с ними нравится.

— Это самое главное, — сказал он, наклоняя голову и скользя губами по моей щеке, носу, губам…

Налетел порыв ветра: сырой холод от воды, голоса с берега, запах костра. Мы оба прислушались; музыка, кажется, стала громче, у стола как будто стало больше людей.

— Идем обратно? — предложила я. — Кажется, все снова собрались.

Мне было так хорошо идти рядом с Егором и так тепло при мысли, что для нас двоих вечер еще не закончился, что я почти не обращала внимания на то, что происходит вокруг. И потому, услышав перекрывающие музыку вопли Сашки Лапшина, сначала подумала, что мне чудится.

— Ах, уе… ах, уехал мой любимый! — орал он, приплясывая возле костра, вокруг которого уже снова собрались Жерех и его друзья. — Ну, Никола, дружбан называется, блин! Так бы и умотал на свой север, ни слова бы не сказал! Давай, наливай, сегодня не я за рулем!

Мы двинулись медленнее, чтобы присмотреться… и правда, это был Лапшин, а рядом с ним, старательно делая вид, что вопли Сашки ее ни капли не раздражают, стояла Эмилия.

— Эй! — замахала вдруг она нам. — Егор! Наильчик! Привет!

Она разглядела меня и запнулась, но Лапшин уже тоже заметил нас и тоже замахал руками, вопя, как резаный:

— Эй, там, молодежь!

Эмилия толкала его в бок, яростно что-то бормоча, но Сашка отпихнул ее и снова заорал, нимало не смущенный:

— Айда сюда, однокласснички!

— Лапша, хватит драть горло, башка болит уже, — услышала я голос Жереха, и в нем была на сей раз настоящая, нескрываемая досада.

Никола их не приглашал. Я подозревала, что кто-то проговорился Лапшину или Эмилии, и поэтому их и принесло сюда, хоть и не сразу, ноНикола их не приглашал. Я увидела, как Эмилия уверенно подходит поздороваться с девчонками, и как практически сразу усаживается за стол, не прекращая болтать, и под ложечкой у меня неприятно засосало.

— Я поговорю с ней, — сказал Егор.

Я замотала головой.

— Не надо. Я не хочу, чтобы все на нас таращились.

— Тогда поедем домой. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. Хочешь, уйдем прямо сейчас?

Желание сбежать было очень сильным. Но если мы уедем… не будет ли это означать, что Эмилия победила, даже если я и Егор теперь вместе не благодаря ей, а вопреки?..

Я не успела додумать, оформить свою мысль до конца. На моих глазах Жерех отвел Лапшина в сторону и что-то ему сказал — и Сашка поник головой, сдулся и быстро закивал, не говоря ни слова. А уже через десять минут после нашего возвращения Эмилия и он попрощались с нашей не особенно расстроенной их ранним отбытием компанией и уехали.

Мы и сами уехали еще через полчаса, дождавшись картошки и испачкав, совсем как в детстве, пальцы черным пеплом.

— Ну, давайте тут, не пропадайте, — сказал Жерех, пожимая Егору руку уже у машины. — Приеду через год, дай бог, свидимся.

— Дай бог, — поддержал Егор.

— Береги себя, Никола, — сказала я. — Ни пуха, ни пера.

— И ты себя береги, — неожиданно без иронии отреагировал он, но тут же исправился: — И кота моего береги как зеницу ока. Приеду — проверю.

— Это уже мой кот, — сказала я.

— Я те проверю, — сказал Егор одновременно со мной, и вот так мы простились.

* * *