Дикари - Шеридан Энн

— Не беспокойся о Джии Моретти, — говорит он мне. — Мы будем готовы встретить ее независимо от того, приедет она завтра или через год. У нас есть то, что ей нужно, и она не станет этим пренебрегать.

У меня глаза вылезают из орбит.

— Скажи мне, что ты ничего не крал у Джии Моретти?

Маркус смеется, его глаза вспыхивают весельем, а его руки опускаются на мою талию.

— Доверься мне, — говорит он, его ухмылка становится шире. — Ты не готова к этому разговору. А теперь хватит разговоров о Джии Моретти и ее плане уничтожить нас. Мне хотелось сорвать с тебя это гребаное платье и погрузить свой член в твою тугую маленькую щелку с того самого момента, как я вошел в твою спальню, и даже Джиа не сможет остановить меня сейчас.

В его глазах вспыхивает тот знакомый темный голод, от которого моя киска изнывает от желания.

— Кто я такая, черт возьми, чтобы останавливать тебя? — Шепчу я, наклоняясь к нему и толкая его к двери маленькой кладовки. — Заставь меня кричать, пока у меня не пойдет кровь из горла.

Я обнимаю Маркуса и поворачиваю ручку двери, и не успеваю я опомниться, как оказываюсь прижатой с другой ее стороны, губы Маркуса на моей шее, мои ноги обвиты вокруг его талии, а его толстый, жаждущий член погружен глубоко в

меня.

— Уф, — стону я, морщась от дискомфорта, когда теплое семя Маркуса вытекает из меня, медленно размазываясь между ног. Я останавливаюсь перед дверью ванной, а Маркус проходит мимо, возвращаясь на вечеринку с более чем довольной ухмылкой, играющей на его теплых губах.

Дверь заперта, и я прислоняюсь к стене, ожидая своей очереди. Я не могу не смотреть вслед Маркусу, и, словно чувствуя мой взгляд на своей спине, он оглядывается через плечо, пожирая меня своими темными, понимающими глазами. Они сверкают смертельной тайной, и меня охватывает трепет, когда то, что мы только что сделали, прокручивается в моей голове. Мои щеки заливает горячий румянец, и он подмигивает, снова посылая по мне волну желания. Как раз в тот момент, когда я думаю, что он не сможет возбудить меня сильнее, он демонстративно проводит большим пальцем по своим восхитительным губам, напоминая мне, где именно эти губы были.

— О, Боже мой, — стону я, извиваясь под его пристальным взглядом.

Видя, как меня охватывает желание, Маркус смеется, и этот мягкий звук разносится по всему длинному коридору. Слишком скоро он вливается обратно на вечеринку, оставляя меня разбираться с беспорядком, растекающимся у меня между ног.

Женщина передо мной заканчивает, и я не упускаю из виду, как она приостанавливается на выходе, оглядывая меня с ног до головы настороженным взглядом, явно не понимая, как я вписываюсь в эту маленькую компанию братьев ДеАнджелис. Усмешка растягивает мои губы, и, видя темноту, заполняющую мои глаза, она быстро фыркает и убегает прочь, как будто мысль о том, на что я могу быть способна, не пугает ее до чертиков.

Посмеиваясь про себя, я захожу в маленькую отдельную ванную и быстро привожу себя в порядок. Я не знаю, как Маркусу это удается. Только что мы говорили о нашей неминуемой смерти от рук мафиозной семьи Моретти, а в следующее мгновение Маркус заставляет меня кричать так чертовски громко, что мы наверняка подняли бы мертвых.

Он жестко кончил, и, черт возьми, я уверена, что кончила еще сильнее. Ничто не могло бы сделать это лучше… кроме Романа и Леви, присоединившихся к нашей вечеринке. Нам удалось побывать втроем только один раз на крыше высотного здания, но у меня были завязаны глаза. Вся та ночь была посвящена тому, чтобы я почувствовала удовольствие, но если бы мы поменялись ролями и все дело было в их удовольствии… черт. Бабочки порхают у меня в животе при одной мысли о том, что я могла бы с ними сделать. Просто услышать это мягкое рычание, срывающееся с губ Романа, и осознать, что все это из-за меня, было бы похоже на то, что все мои Рождественские Праздники наступили одновременно.