Дикари - Шеридан Энн

Я врываюсь в толпу людей, мои глаза в панике бегают по залу, отчаянно ища три знакомых лица. Я не оглядываюсь, поскольку столкновение с кем-то может привести меня прямо в его смертоносные руки, поэтому вместо этого я скольжу и лавирую между скопившимися телами, игнорируя вздохи и кряхтение людей, которых я разозлила по пути.

Мой пристальный взгляд обводит комнату в третий раз, и как только я собираюсь сделать еще один шаг, отчаяние начинает брать надо мной верх. Твердая, как камень, рука протягивается и хватает меня за талию. Моя спина прижимается к твердой груди, и прежде, чем из меня может вырваться крик, губы Леви оказываются у моего уха.

— Что случилось? — он рычит, слишком хорошо зная, что только серьезная угроза может заставить меня так бежать.

Мой взгляд возвращается ко входу в большой зал, и сын Виктора смотрит на меня сузившимся, разъяренным взглядом. Я моргаю, и он исчезает, как будто я его там просто представила.

Роман встает рядом со мной, и я оглядываюсь как раз в тот момент, когда Маркус встает передо мной, и они втроем окружают меня.

— Я больше не буду тебя спрашивать, — выплевывает Леви, более чем способный почувствовать, как учащается мой пульс под его хваткой. — Что случилось?

— Сыновья Виктора, — говорю я им, тяжело дыша и пытаясь отдышаться. — Они планируют нападение после вечеринки. Они хотят, чтобы вы все умерли.

24

Последний обслуживающий персонал исчезает в ночи, а я смотрю им вслед, понимая, что это значит. Вечеринка официально закончилась, и теперь мы стоим на страже, ожидая возвращения сыновей Виктора.

Мои нервы были на пределе с тех пор, как этот ублюдок загнал меня в бальный зал. Его глаза были полны такой темной ненависти и гнева, что с тех пор меня пробирает волна дрожи.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как четверо братьев ушли, но каждая клеточка моего тела говорит мне, что они все еще здесь, все еще выжидают своего шанса расправиться со своими кузенами, так же как мальчики расправились с их братом.

Моих каблуков давно нет, но пока мы стоим наверху парадной лестницы и смотрим, как фары последнего официанта исчезают на длинной подъездной дорожке, я позволяю низу моего платья растечься по земле. Я не могла найти в себе силы, чтобы пойти и снять его, отделив себя от парней. Я весь вечер держалась рядом с ними, и пока мальчики продолжали вечеринку, как будто им ничего не угрожало, я точно не могла так поступить.

Моя паника и нервы взяли надо мной верх.

Роман делает шаг вперед, оказываясь на самом краю верхней ступеньки, а затем широко распахивает руки.

— Выходите, выходите, где бы вы ни были, — зовет он в ночь. — Давайте покончим с этим. Я знаю, что вы где-то там. Мой двор провонял вашим отвратительным зловонием.

Мои глаза вылезают из орбит, и я таращусь на Романа.

— Что, блядь, с тобой не так? — Я выплевываю себе под нос, пытаясь сдерживать свои комментарии. — Что ты делаешь?

— Я устал, — огрызается он в ответ. — Это был долгий день. С таким же успехом мы могли бы покончить с этим. Кроме того, они — кучка гребаных слабаков. У них нет ни единого шанса против нас. Если бы они хотели нас убить, то наняли бы опытного убийцу, который потребовал бы больше, чем они могут себе позволить. Это всего лишь встреча.

— Встреча? — Спрашиваю я, нахмурив брови, наблюдая, как четверо братьев выходят из разных темных уголков двора, их руки подняты, показывая, что у них нет оружия. — Нет, это нечто большее. Я слышала, как они говорили, что жаждут крови. Это нападение, а ты их чуть ли не подбадриваешь.