Неспортивное поведение - Рэйчел Дайкен

— Нет ничего плохого в братской любви, тренер!

— Угу. — Он вышел из комнаты.

Мы уже отпрянули друг от друга.

Я сел на один из стульев и полез свою сумку.

— Что теперь?

Миллер похлопал меня по спине.

— Теперь ты начнешь пресмыкаться перед своей сестрой.

ГЛАВА 33

КИНСИ

Миллер прислал мне сообщение, чтобы я встретилась с ним дома. От этого слова по моему лицу все время расползалась улыбка. Дом. Мы жили вместе.

Он сказал, что любит меня.

И прислал мне смс со словом «дом».

Я широко улыбнулась и открыла дверь в пентхаус, потом чуть не побежала в противоположном направлении увидев, как мой брат встал с дивана и очень медленно направился ко мне. Но тут я внимательно на него посмотрела.

Никогда не видела его таким разбитым.

Таким уставшим.

— Кинс… — раздался его голос.

Я бросилась Джексу в объятия, слишком озабоченная тем, как ужасно он выглядел, чтобы сердиться. Я держалась за него, словно от этого зависела моя жизнь, а он снова и снова целовал меня в макушку.

Со вздохом он прикоснулся лбом к моему лбу и сжал руками мои плечи.

— Тебе было четыре в первый раз.

Мои глаза наполнились слезами.

— Джекс, тебе не нужно это делать.

— Четыре, — повторил он, игнорируя меня. — Я видел, как дерево упало на ваш дом. Я никогда не был так напуган в своей жизни. Мои родители ушли, и я знал, что ты там одна. Я бежал изо всех сил, благодарил Бога, что ваша входная дверь была открыта. И когда, наконец-то, тебя нашел… Ты… — его голос дрогнул, — …ты рыдала в углу, твои стопы были порезаны из-за разбитых окон.

Из-за воспоминаний у меня глаза наполнились слезами. Я так боялась. Так отчаянно хотела, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо.

— Ты был похож на ангела, — прошептала я. — Я спросила тебя, поселил ли Бог тебя рядом, чтобы ты заботился обо мне.

— И я сказал «да». — Джекс закрыл глаза. — Что я буду твоим спасителем каждый день, каждую ночь, до того дня, пока не умру.

— Ты нес меня.

— Я нес тебя сквозь бурю, — добавил Джекс. — И отчетливо помню, как обещал себе, что не позволю, чтобы тебе причинили боль. И в течение нескольких лет, после окончания процедуры удочерения, когда ты действительно стала Ромонов… все было идеально. А потом ты заболела и была такой беспомощной. — Он вздрогнул. — Это глупо, но я помню, что ненавидел себя в то время, винил себя в том, что нес тебя сквозь бурю, думал, что, возможно, именно поэтому ты и заболела.

— О, Джекс. — Я покачала головой. — Человек не может заболеть из-за бури.

— Я был так напуган, и как только врачи сказали нам, что это не рак, а волчанка, и что с тобой все будет хорошо, снова пообещал себе, что позабочусь о том, что больше ничто не причинит тебе вред — ничто не тронет тебя. — Его голос прервался. — И мне казалось, что я каким-то образом снова помог тебя спасти, как и обещал. — Он сделал паузу. — Ты была, ты… ты мой лучший друг.

Слезы скользнули по моим щекам.

— Но я не смог защитить тебя от Андерсона, — он выругался. — Из-за его жестокого обращения твое тело начало нападать само на себя, и когда мы узнали, что у тебя снова началось обострение, я винил себя. Ты встретила его из-за меня. Ты мне доверяла, поэтому доверяла и ему. Я должен был заметить, как ужасно он к тебе относится. Я должен был бороться изо всех сил, чтобы забрать тебя от него. — Его кулаки сжались.

— Джекс. — Я обхватила его лицо. — Ты не можешь спасти весь мир.

— Я могу попробовать.

— Нет. — Я покачала головой. — Не можешь.

— Это очевидно. — Его улыбка была грустной. — Ведь, кажется, что каждый раз, когда я пытаюсь, то порчу все еще больше.

— Не хочу тебя расстраивать, брат, но ты — человек.

Он нахмурился.

— Херня, ты всегда говорила, что я похож на Капитана Америку.