АДМИРАЛ. Я сегодня всю ночь не спал, все думал. Человек – может быть каким угодно. От животного всегда знаешь, чего ожидать. Вот если оставить, к примеру, собаку с грудным ребенком где-нибудь в лесной избушке, то ничего хорошего из этого не выйдет. То есть она его просто съест, рано или поздно. А человек – оставишь незнакомца вот так же с ребенком, а потом через месяц вернешься и не знаешь, что тебя ждет, то ли лепечущий от удовольствия пухлощекий младенец, то ли кучка костей под столом. Человек непредсказуем. Было бы проще, если бы его можно было просто ненавидеть, раз уж дерьмо, так дерьмо, но вдруг совершенно неожиданно появляется кто-то и делает что-то невообразимо чудесное и замечательное, и ты вынужден уже учитывать и эту вероятность. Что доброта существует.

АДЪЮТАНТ. Ужас, ну и альтернатива, ой-ой-ой.

АДМИРАЛ. Ну да! Но так можно до бесконечности колебаться, ни в чем нет ясности.

АДЪЮТАНТ. Простите, но… Вы пьяны?

АДМИРАЛ. Не больше, чем последние шестьдесят лет. В обычной жизни я бы даже и представить себе не мог, что смогу подобное предложить, мне такое и в голову бы даже не могло прийти, но сейчас, увы, у нас нет другого выхода. Что ж! Поднимем белый флаг. Не в первый и не в последний раз. Некоторые такие вот идеалисты, естественно, не в счет. Что ты там копаешься?

АДЪЮТАНТ. Ищу справочник флагов и штандартов. В нем должно быть описание белого флага вместе с иллюстрацией…

АДМИРАЛ. Слушай, на-ка вот возьми мой носовой платок за образец. Белый крест на белом фоне. Шведский военный флаг.

АДЪЮТАНТ. Напрасно иронизируете.

АДМИРАЛ. Поднять флаг и переговорщиков вперед. Как-нибудь справимся! Забери, сожги, уничтожь, как сказал мой коллега Жиффар, take, burn, destroy. Что за изба-читальня у меня на корабле?

Пленные сидят на палубе и читают газеты.

АДМИРАЛ. Что это за пленные такие? Кого ни возьми – профессор! Читает газету и ест ножом с вилкой! Куда только катится эта война? Вместо обычных артиллеристов чертовы эмериты. Прочитай-ка вот это.

Пленный читает.

АДМИРАЛ. И это.

Другой пленный читает что-то по-английски.

АДМИРАЛ. Они и по-английски говорят, и вообще говорят что хочешь!

АДЪЮТАНТ. У нас, у британцев, по-особому устроены органы речи, этим мы отличаемся от остальных народов: нам гораздо труднее, чем другим, даются иностранные языки.

Адъютант выхватывает газету у двоих пленных. За одной из них оказывается Инге.

АДЪЮТАНТ. Еще одна неприятная новость. Один из этих на палубе беременный.

АДМИРАЛ. Как такое возможно? Я строго-настрого запретил у себя на корабле всякое мужеложство.

АДЪЮТАНТ. Конечно-конечно. Но этот оказался девицей.

АДМИРАЛ. Это девица? Когда я был молод, девицы, помнится, выглядели несколько иначе.

АДЪЮТАНТ. Имя?

ИНГЕ. Майк.

АДЪЮТАНТ. Майк?

АДМИРАЛ. Пусть эта Майка идет в монастырь. Проводи ее на берег. И приведи в порядок физиономию. Что это? Пьяным, что ли, брился?

АДЪЮТАНТ. Это боевой шрам, сэр. В бою у Халкокари. Смерть была у меня под самым носом.

Уходят. Инге остается на палубе, приходит Джон.

ДЖОН. Анна. Анна Каренина.

Инге чуть не плачет.

ИНГЕ. Не называй меня больше Анной.

ДЖОН. Прости, Инге. Я все испортил.

ИНГЕ. Ты не виноват. Нет.

ДЖОН. Все образуется. Наверняка. Мне всегда невероятно везет. Представь себе, уже одно то на этой войне хорошо, что мы с тобой встретились! Посмотри на меня, Инге! Если мне в кости трижды подряд выпадет одно и то же число, то завтра я к тебе вернусь! Я вернусь! Смотри! Будет три шестерки.

ИНГЕ. Не надо!