КАРИ. Из-за работы. Много работы в вечернее время. Длинный рабочий день.

ПАУЛА. Зря ты снова мечтаешь о Доминикане. Ведь есть же в Карибском море и другие места, или, например, острова в Индийском океане. Сейшелы, Мадагаскар… Так ведь?

КАРИ. Да, надо, наверное, посмотреть.

ПАУЛА. Я так рада, что у тебя теперь работа и квартира и…

КАРИ. Я тоже рад. Очень рад. И что у тебя тоже все хорошо. Цветешь или по крайней мере очень хорошо выглядишь. Всегда выглядела.

ПАУЛА. Скажи Петтери, чтобы приезжали всей компанией к бабушке на выходные. Марик свозит Райсу на конюшню.

КАРИ. А что у него, разве там что-то такое есть?

ПАУЛА. У Марика какая-то собственность, и потом связи по конному спорту. А конюшни и школы верховой езды сейчас на каждом шагу. Окей, но у меня кончилось уже время на парковке, я сообщу, если с домом будут какие-то радикальные подвижки, но пока будем жить как живем, хорошо?

КАРИ. Будем жить.

ПАУЛА. Ты сможешь потерпеть с деньгами?

КАРИ. Смогу, смогу.

ПАУЛА. Ты всегда такой… чуткий. Чудный, милый пупсик Кари. (Смеется.)

КАРИ. Ладно тебе.

ПАУЛА. И не забудь подумать.

КАРИ. О чем?

ПАУЛА. О своих мечтах. Пора их обновить.

КАРИ. Да, конечно.

ПАУЛА. Я серьезно, Кари, обнови.

КАРИ. Конечно, конечно. Спасибо тебе.

ПАУЛА (говорит по телефону). Иду, иду. Уже выхожу. Ты такой нетерпеливый, Марик. (Заливисто смеется, снова возвращается к Кари.) Марик опять в своем репертуаре, ты что-то сказал?

КАРИ. Просто спасибо.

ПАУЛА. Пока, Кари, обнимаю. (Уходит.)

КАРИ. Пока.

Кари некоторое время сидит один. Слышны звуки улицы, шум в кафе.

Действие второе

Сцена первая

Прошло около месяца. Кари довольно преуспел в деле продажи пылесосов и с надеждой смотрит в будущее. Сын наконец-то едет к нему в гости. Дорвавшийся до благодарного собеседника-слушателя Калеви никак не уходит домой, а Кари не решается его выпроводить, хотя предпочел бы встретиться с сыном один на один. На стене новая картина – пейзаж. В ходе сцены выясняется, что Ирис и Райса ждут в машине. Возможно, играет радио.

КАЛЕВИ. Чисто. Оказывается, мужик тоже может держать дом в порядке, если потребуется. И баба не нужна. Или как, что скажешь, мастер?

КАРИ. Да что тут, пространства всего ничего, да и хитрое ли дело, если живешь один. Ничего сложного. Дать стакан?

КАЛЕВИ. И то правда. (Роется в кармане в поисках, как показалось Кари, банки пива.) Скоро семь. Он ведь около восемнадцати часов обещался быть, этот твой бублик?

КАРИ. Не уточнял. Скоро придет.

КАЛЕВИ. А какой марки у него тачка?

КАРИ. Без понятия. Точнее не знаю, какая сейчас. Раньше была «вольво», помнится.

КАЛЕВИ. Ну, вольвовод всегда останется вольвоводом. Удивлюсь, если пересел на что-то другое.

КАРИ. Что сказать? Я никогда в машинах особо не разбирался.

КАЛЕВИ. Полтинник отдам, если сменил марку. (Протягивает руку.)

КАРИ. И правда не разбираюсь.

КАЛЕВИ. Руку давай. Ты-то ничего не потеряешь. Это такой односторонний спор. Выиграть можешь, но вероятность очень-очень-очень мала.

КАРИ. Ну что ж тогда. (Пожимает руку.)

КАЛЕВИ. Что еще от жизни надо, когда такой вот квартирант? К нему и прийти можно, и стакана ему не жалко. Веришь, нет, мастер?

КАРИ. Наверное.

КАЛЕВИ. А теперь вообще лепота, чистота – и глаз радуется. И картина эта очень даже к месту. (Указывает на пейзаж на стене.) И поверь, не переплатил. Это я тебе как на духу говорю. Ручная работа и большие размеры. Тебе ведь самому нравится?

КАРИ. Да. Она не… то есть она… глаз, да… и стены не такие бледные.

КАЛЕВИ. Надеюсь, ты, блин, не жалеешь.