Образец с небольшими изъянами: Депутатские будни - Вольфганг Бёрнзен (2011)

Во время речи, посвященной развитию и поддержке кинопроизводства, у депутата ХДС/ХСС из Шлезвига не оказалось очков для чтения. Депутат СвДП Лиза Петерс выручила его и дала ему свои очки. Тогдашний президент парламента Ханс-Ульрих Клозе также был готов помочь и не удержался, чтобы не сказать: «Представьте, что вы взяли мои очки… и вы как представитель фракции большинства прочитали бы ваши записи сквозь очки оппозиции». Житель Шлезвига отреагировал дипломатично: «Помогут ли мне острее увидеть ситуацию очки свободных демократов или очки президента, т. е. очки социал-демократов, поживем – увидим. Может быть, я поменяю их в середине своей речи, чтобы проверить, через какие очки можно лучше видеть». В протоколе отмечены бурные аплодисменты.

Говорить свободно – скорее желание, чем реальность

Секрет агитатора: поглупеть настолько, чтобы слушатели поверили, что они так же умны, как и он.

Карл Краус, австрийский автор афоризмов (1874–1936)

Личные оскорбления – это не выражение уверенности в себе, а скорее наоборот. Личная, а также политическая точка зрения должны высказываться ясно и отчетливо. От некорректного использования политического языка граждане уже давно устали. Однако тот, кто лишен воображения, чтобы вести «политический спор остро, но без оскорбления, должен уйти из политики», считал предыдущий президент Бундестага Райнер Барцель, который сам был известен своим отточенным языком. И ни один политик не должен игнорировать такую вещь: пусть «оригинальное» оскорбление будет упомянуто в ежедневной газете, однако на граждан этим нельзя произвести впечатление.

Само собой разумеется, прения в Бундестаге должны быть оживленными и интересными. Поэтому, например, не приветствуется зачитывать выступления по записям, даже если не каждый обладает даром оратора и умеет говорить свободно. Комиссия по вопросам реформы парламента потребовала уже много лет тому назад использовать меньшее количество заранее сформулированных текстов выступлений и чаще говорить свободно. И как показывает практика, заранее переданные прессе тексты выступлений, которые только лишь зачитываются, могут отрицательно сказываться на прениях пленума, хотя, наверное, не всегда возможно полностью отказаться от записей и документов. Все же мысль о возможном позоре, о страхе быть «высмеянными» язвительными коллегами и осознание того, что прения записываются стенографистами и дословно передаются в протоколе Бундестага, с которым затем может каждый ознакомиться, – все это не торопит депутатов откладывать в сторону записи. И хотя во время пятиминутных дебатов в ходе «актуального часа» количество «ораторов, выступающих без записей» возрастает, во время обычных прений это скорее исключение.

Показушная борьба или формирование общественного мнения?

Многие граждане видят в пленарных прениях лишь «показушную борьбу», так как решения уже были приняты в другом месте. В каком-то смысле они правы, так как прежде чем, например, закон проходит в парламент в третьем и вместе с тем последнем чтении, он обсуждается иногда несколько лет в собственной фракции и в соответствующих комитетах. И все же бывают исключения, как при обсуждении вопроса, нужно ли устанавливать в помещение Рейхстага произведение художника Ханса Хааке, имеющее ярко выраженный политический характер. В начале решающих дебатов отношение большинства, кажется, было ясно. Почти все были за то, чтобы не устанавливать произведение. Тем не менее во время дебатов можно было почувствовать, что настроение депутатов менялось. В конечном счете Бундестаг с самым незначительным перевесом в один голос проголосовал за произведение.

Резюме