И побольше флагов - Ивлин Во (1942)

Такое признание, казалось, даже понравилось капитану. «Впиши своих в картину, Смоллвуд», – сказал он взводному. И затем последовало глубочайшее изложение малоубедительной фантазии относительно неспровоцированного нападения Южной стороны на Северную (не выполняющую, к тому же, условия Женевской конвенции о неприменении газов) и необходимости поддержать огнем батареи боевые бронированные машины и передовые опорные пункты.

Аластер узнал также, что все маневры кончаются «неразберихой», что вовсе не означает, как он поначалу опасался, бойни и кровопролития, а значило лишь возвращение каждому права на свободу передвижения: когда солдаты идут как попало, мистер Смоллвуд свистит в свисток, а капитан Мейфилд орет: «Не угодно ли вам, мистер Смоллвуд, убрать ваш взвод отсюда к чертовой матери и вести его строем по дороге!»

В день батальных учений они вышли из лагеря, изображая батальон. Аластера назначили минометчиком взвода мистера Смоллвуда. Это была игра на весьма сомнительных условиях. К моменту учений никаких минометов у них еще не было, и вместо соответствующего оружия Аластеру был выдан муляж – деревянный и легкий, болтавшийся на его ранце на спине, для чего у него было отнято ружье. Пока средств хватило лишь на это да на ветхую веревку, но придет день, как говорили, «и нам вручат новенькие десять-девяносто восемь». Аластер догадывался, что с приходом этой суровой поры он еще позавидует солдатам с простыми ружьями. Двух других солдат взвода впопыхах назначили ответственными за противотанковую оборону и сверх всяких ожиданий выдали прибывшим противотанковые ружья. Один из них предусмотрительно заболел накануне, второй заболел после учений.

Фляги были наполнены водой, сухой паек уложен в коробки для завтраков, и ввиду упрямого нежелания северян поддержать Женевскую конвенцию, пришлось, к разочарованию любителей легкой жизни, еще и навесить на грудь противогаз. В таком виде они вышли из лагеря и, когда прозвучала команда «вольно», запели «Выкатывай стволы», «На линии Зигфрида портянки ты развесь» и «У маркитантки в уголке». Вскоре порядок был восстановлен, и они пошли «как положено», то есть без песен и спотыкаясь в канаве. Солдат с противотанковым ружьем монотонно ругался. Затем послышалось: «Газы!» – каждый нацепил противогаз, а солдат с противотанковым ружьем задыхался теперь в молчании.

– Отставить газы! Противогаз в ранец не убирать! Дать ему минутку просохнуть!

Пройдя миль восемь, они свернули с шоссе на проселочную дорогу и вскоре остановились. Было одиннадцать часов.

– Это место сбора батальона, – объявил капитан Мейфилд. – Командир ушел вперед с разведывательной группой для проведения разведки.

Сказано это было так, словно, обращаясь к толпе пилигримов, он возгласил: «Это Ватикан. Папа удалился в Сикстинскую капеллу».

– Если постараться понять что к чему, все выглядит интереснее, – сказал мистер Смоллвуд как бы оправдываясь. – Да, курите, курите!

Рота расположилась на обочине и принялась за сухой паек.

– У вас в запасе еще будут полчаса, – сообщил мистер Смоллвуд. – Обеденный перерыв предусмотрен.

Они ели почти молча.

– Скоро командир затребует свою О-группу, – объявил капитан Мейфилд.

Через некоторое время появился вестовой, он не бежал, а шел не спеша. Вестовой вел за собой капитана Мейфилда.

– Командир таки затребовал свою О-группу, – сказал мистер Смоллвуд. – Командование передано капитану Брауну.

– Поступил приказ командира, – объявил капитан Браун. – Сейчас формируется ударный батальон HQ. Ротные готовят убежище. Вскоре будут задействованы О-группы.

– Не пойму, зачем для всего этого мы им понадобились, – произнес человек с противотанковым ружьем.

По прошествии сорока пяти минут прибыл связной с письменным распоряжением капитану Брауну. Трем взводным командирам он сказал: «Приказано прибыть к командиру роты в квадрат “три Е” Пасеки. Я поведу роту до квадрата «В» Пасеки».