Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Мы попрощались с моими братьями. Казалось, всего пару лет назад Хьюи был еще школьником, самым смышленым учеником в школе Мерфи, а Джозеф — лучшим игроком в херлинг, ирландский хоккей на траве, на двадцать таунлендов в округе. Сейчас же его компактное тело потеряло свою быстроту. И обрастет ли когда-нибудь вновь мышцами долговязая худая фигура Хьюи? Я ухаживала за ними обоими, когда они были маленькими, — мои младшие братишки. Больше я их не увижу.

Джеймси не отпускал руку Хьюи, а Пэдди вцепился в ногу Джозефу.

— Ладно, успокойся, — сказал Джозеф Пэдди, осторожно освобождаясь от него. — Вот, это тебе.

Джозеф вынул свою клюшку из свертка, который мама передала трем своим сыновьям. В этом мешке из-под кукурузной муки также были камешек с барнского берега, кусок торфа и дюжина кукурузных лепешек.

— Я забил этой клюшкой множество голов, но в ней еще немало осталось.

— Но ты же должен был еще научить меня высоко подбивать мячик, шлинар, а потом разворачиваться и ловить его! — возмущенно заявил Пэдди не как семилетний мальчик, а как равный в разговоре двух мужчин.

— Ну конечно. Когда мы разбогатеем в Америке, то вернемся сюда, и мы с тобой еще поиграем за Голуэй против остального мира, — заверил Джозеф Пэдди.

— Да уж, возвращайся.

— Мы вышлем тебе денег на проезд, Онора, — шепнул мне Деннис. — И будем вместе.

Старший из мальчиков, сам уже отец, был правой рукой папы.

Он обнял маму. Деннис и Джози протянули ей своих маленьких дочерей. Она молча поцеловала каждую из них. Майра обняла Хьюи и начала рыдать, а он стоял прямо, вытянув руки по бокам, спокойный и невозмутимый.

— Майра, — сказала мама. — Майра, прошу тебя.

— Перестань, — шепнула я сестре. — Никаких слез. Мы больше не плачем.

Она взглянула на меня, глубоко вздохнула и отпустила Хьюи. Он сделал шаг назад от нее.

Мы все притихли, и в образовавшейся тишине были слышны лишь всхлипывания юной Анни и плач маленького Джеймса Маллоя, Грейси и моей Бриджет. Потом к ним присоединились и мальчики Майры.

Оуэн протянул Майре руку.

— Спасибо тебе, — сказал он. — Ты спасла нас.

Майра взяла руку Оуэна и пожала ее.

Вот так парни Кили и семья Маллоев отправились в Дублин в последнее воскресенье июля — Воскресенье Гарленда. Мы молились за них у источника Святого Энды — только сейчас здесь не было свечей, не было священника, руководившего молитвой, не было толп друзей и соседей, молившихся рядом. Все происходило в тишине.

И они ушли.

* * *

Погода оставалась сухой и теплой. Через две недели мы выкопали молодую картошку. Она была здорова.

— Если бы только Оуэн подождал, — сказал Майкл.

— Но во время первого бедствия молодая картошка тоже была здоровой, зато основной урожай пропал, — заметила я. — Хотя пока…

— Пока, пока, пока! Сегодня вечером мы поедим, и все наши домочадцы тоже! — ответил Майкл.

* * *

Я приготовила большой обед для мамы с папой, Майры и ее детей. Впервые с тех пор, как два года назад наша pratties в ямах превратилась в отвратительную жижу, наши животы были набиты вкусной картошкой, а в душе зажглась искра надежды.

— Жаль, что наши мальчики и Маллои не подождали еще немного, — сказала мама.

Теперь уже Майкл заявил, что не может с уверенностью утверждать, что картошка здорова, пока в следующем месяце мы не выкопаем основной урожай. Когда отец спросил, почему же тогда не выкопать ее прямо сейчас, Майкл объяснил, что остальная часть должна еще подрасти. По его словам, часть того, что мы едим сейчас, выросла из семян, оставленных нам Патриком, что удивило его. Раньше Майкл не думал, что картофель может вырасти из семян.

Пока они так беседовали, ко мне подошла Майра.

— Выйдем, — шепнула она мне.

Я последовала за ней на улицу. Мы стояли на холме и смотрели на залив и на облака на западе, окрашенные в красный цвет последними лучами садящегося солнца.