Край чудес - Ольга Птицева (2020)

Тень сторожа подбиралась к ней. Неспешно обходила кругами, ощупывала под собой пол и лежащих на полу. Теперь она не была похожа ни на человека, ни на тварь с крутящейся головой. Тень стала всем помещением, каждой его полостью, аркой и грудами кирпича, каждой каплей воды, стекающей по балкам. Тень стала тем, чем была всегда. Подвалом, полным мертвецов. Обледенелой подсобкой сторожа, разросшейся до целого зала. И темнота была ее сутью, и мороз, и застывшие в нем тела. Части сложились в целое. В замерзших пальцах трудно было удержать гвоздь, но Кира хваталась за него из последних сил. Тень подобралась совсем близко. Ее сиплое дыхание пахло гнилыми тряпками, под ней хрустела яичная скорлупа, что сыпалась из складок ее бескрайнего тела. Тень постанывала от нетерпения. Всю ночь она вела Киру. Всю ночь сбивала с толку, дурманила и затягивала в подвал. А теперь так сладко будет обволочь глупую девчонку собой, дохнуть промозглой сыростью, оставить себе.

Задыхаясь от смрада, Кира в последний раз махнула рукой, не надеясь даже, что отгонит тварь. Гвоздь вспорол тьму, в ней прорезался слабый прямоугольник света, и тень отступила. Поджала суставчатые лапы, опустила на них тяжелую голову. Ничего, можно и подождать. Холод сковывал мышцы, разливался по телу равнодушным ожиданием сна. Кира вспомнила: замерзнуть – самая легкая смерть. Хватит ли подвального холода, чтобы сердце остановилось? А когда оно остановится, тварь набросится на нее? Или мертвая плоть ей не нужна, а нужны страх и боль? Сон накатывал волнами, вместе с тихим гулом, исходящим от стен. Кира моргала все медленнее, прямоугольник света ускользал. А когда в нем вырисовалась фигура, Кира не испугалась. Она вообще уже ничего не чувствовала. Ни усталости. Ни тоски.

– Вставай, – раздалось над ней, кто-то тряхнул ее за плечо. – Вставай.

Она застонала.

– Нельзя тут спать. – Ее потянули наверх за руку. – Проснешься совсем мертвая.

Кира позволила тянуть себя и трясти.

– Вставай! – настойчиво сказали ей. – Тебе нужно идти.

– Зачем? – спросила она, с трудом отлепляя язык от неба.

В ответ ей вспыхнул луч фонарика. Кира зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что над ней склонился смутно знакомый мальчик. Щуплый, всклокоченный. Кира уже встречала его, но где – стерлось из памяти.

– Там беда, надо идти.

Мальчик говорил так тихо, что пришлось приподняться на локтях, чтобы разобрать.

– Тарас.

– Тарас, – кивнул мальчик. – Ты пойдешь со мной?

– Пойду.

Мальчик протянул ей руку, Кира сжала ее в своей. До выхода из подвала оставалось совсем немного. Она и сама бы до него доползла. На пороге Кира обернулась. Мальчик подсветил зал ручным фонариком. Луч пронесся по обездвиженным телам на полу. Раз – тот, без обуви, что сидел у стены. Два – тот, что лежал чуть дальше, у него еще развязались шнурки. Три – парень с татуировкой на предплечье. Четыре – кудрявая женщина, лежащая лицом в пол. Пять – совсем юный еще парнишка, с него сняли футболку, а вот кепка осталась, примерзла к отросшим волосам. Шесть, семь, восемь – сваленные в углу кучей, уже не понять, кто из них кто. И дальше, неразличимые в темноте.

– «Нимостор»? – только и спросила Кира.

Мальчик нехотя кивнул.

– Они замерзли здесь?

Еще один кивок.

– Живьем?

Мальчик задумался.

– Здесь живых не бывает.

Перехватил ее руку повыше запястья и повел за собой мимо лестницы в глубь этажа, где по стенам гуляли всполохи разгорающегося огня.

– Как тебя зовут? – не выдержала Кира.

Мальчик не ответил, вжал голову в плечи.

– Откуда ты здесь?

Снова тишина.

– Кто ты? – Кира дернула на себя его руку, он обернулся на ходу.

Над верхней губой темнела большая родинка.

– Куда мы идем? – спросила она.

Мальчик отвернулся.

– Ты же потерялась. Я вывожу тех, кто потерялся.