Край чудес - Ольга Птицева (2020)

Но в ответ Тарасу прилетал только ровный гул, идущий от стен, и шорох, с которым его собственные ноги бежали по голому бетонному полу. Грудь перехватило, в правый бок впилось острым. Тарас вывалился из зала наружу, уперся руками в колени и попробовал перевести дух. Позади него не было поломанной двери, только провал в темноту этажа. Он медленно выпрямился – никакой лестницы. Вместо нее длинный коридор с заколоченными окнами, через которые пробивался свет.

– Солнце встает, – понял Тарас.

Подошел к окну, поддел фанеру, дернул на себя. Не вышло. Зато найти коридор, соединяющий два корпуса, получилось. Выходит, он перепутал стороны и от палаты, где Мага гадала Южину, рванул не обратно, а вперед. Туда, где они должны были оказаться. Но разделились. Как в дурацком фильме. Тараса всегда бесило, когда герои ужастиков разделялись и начинали гибнуть пачками. «Ну куда ты прешь, дебил?» – возмущался он, а Кира шикала и кидалась в него попкорном.

Кира. От мысли, что она плутает в темноте совершенно одна, в груди сжималось еще сильнее. Мысль, что не плутает и не одна, Тарас отгонял от себя, чтобы не хлопнуться в обморок – только этого не хватало.

Он оттолкнулся от окна. Нужно было возвращаться на этаж. Кира ни за что бы не ушла в соседний корпус без него. Значит, здесь ее не было. Тарас почти уже шагнул в зал, когда на другой стороне коридора что-то лязгнуло и покатилось прямо к его ногам. Он наклонился. Печатка Южина. Тяжелая и шершавая, будто и не серебро, а железная гайка. Тарас взвесил ее на ладони и положил в карман. Выпрямился. Никого.

– Нашел свою телочку? – раздалось из темноты.

Жека остановился в дверях, уперся ногами в проем, лениво зевнул.

– Затрахался я тут с вами ходить всю ночь, – сказал он. – Вон, светает уже.

– Я тоже притомился. Так что мы домой пойдем, – ответил Тарас, сжимая в кармане кулак; от печатки Южина тот стал увесистее – хватит, чтобы оглушить разморенного Жеку.

Но тот глянул остро.

– Руку вынь. – Голос у него стал глуше. – Давай-давай, нечего мне тут глазки строить.

Тарас выпустил из пальцев кольцо, показал Жеке пустые ладони, тот ухмыльнулся. Микки-Маус на щеке презрительно сморщился. Дома у Тараса лежали две футболки с ним. Придется выбросить. А лучше сжечь.

– И ты бы тогда мне ручки показал, коль такой разговор пошел, – вкрадчиво пробубнил Тарас, всем видом показывая крайнюю степень приязни.

Жека растянул губы еще шире. Пожал плечами и вытащил из кармана правую руку, а с ней и сложенный нож.

– Смотри, как умею.

Щелкнул пальцами, и нож разложился, опасно разрезал воздух перед собой.

– Класс, – протянул Тарас. – Дашь попробовать?

Жека хохотнул.

– Шагай, – сказал, кивая в сторону коридора.

– Не, мне бы обратно.

В живот ему мягко уперся кончик ножа.

– Иди, говорю. Тут теперь закрыто, усек?

Тарас отступил. Даже через одежду укол ножа резанул холодом. Не металла, а звериного ужаса. Вот как бывает, если ножом в живот. Холодно и до судороги страшно.

– Слушай, мне надо найти подругу, и я свалю. Хорошо? – Язык плохо слушался, но Тарас пытался вложить в слова последние остатки спокойной уверенности в своей правоте, которые обычно спасали его от драки. – Просто найду ее. И мы тут же уйдем. Нам не нужны проблемы. И тебе не нужны. Проблемы же вообще никому не нужны.

Жека выслушал его, лениво покачиваясь в дверном проеме.

– Короче, бородатый, – перебил он Тараса. – Назад ты не пройдешь. Я считаю до трех. А на четыре вперед тоже дорожка закончится, понял?

Нож описал восьмерку, пальцы Жеки побелели. Тарас отступил еще на один шаг. А Жека начал считать, так же отрешенно, как стоял тут и смотрел перед собой, поигрывая ножичком.

Тарас развернулся и пошел вдоль по коридору. Жека досчитал до трех и заткнулся. Но взгляд его, тяжелый и пристальный, Тарас продолжал чувствовать между лопатками. И под левой от него отяжелело, зашлось горячим жжением.