Край чудес - Ольга Птицева (2020)

Катька посмотрела на Тараса округлившимися глазами, шумно втянула воздух и ушла под воду. Тарас дернулся было, но остался на месте. Не потакать. Не подыгрывать. Дождаться, пока она подмерзнет, и вытащить наружу. На воде проступили пузырики. Раз-два-три. Это Катька медленно выдыхала воздух. А за любым выдохом обязательно должен быть вдох. Пузырики закончились, и Тарас начал считать секунды. Через десять Катька должна была вынырнуть. Ну, через пятнадцать. Максимум двадцать. На двадцать пятом счете Тарас сорвался с места и бросился к краю бассейна, свесился через бортик, сунул руку по локоть. Вода оказалась неожиданно теплой, но мерзкой – плотной, со сгустками. А в ней свободно плавали Катькины волосы. Тарас схватил их, намотал на кулак и потащил вверх.

Катька вынырнула наружу, широко раскрыв рот. Закашлялась. По лицу ее стекала ржавчина. Тарас отскочил от края и повалился на задницу. Он не смотрел, как судорожно Катька отплевывается. Он и кашля ее не слышал. Рукав его толстовки до локтя пропитала бурая жижа. Забилась под ногти. Окрасила пальцы в оранжевый, будто он тер свеклу, а потом помыл руки, но сок все же успел впитаться. Тарас поднес ладонь к лицу. В нос ударил железный, затхлый запах забытой в гараже гайки. Или грязных бинтов, забытых на дне мусорного ведра.

– Мне тоже ужасно страшно было, – призналась Катька. – Тут же грязь, холодно всегда. А потом ничего. Мы костер жгли. Болтали о всяком. Больше Раф, конечно, а мы его слушали.

Она оперлась на бортик бассейна и подложила под голову ладонь. Но Тарас смотрел только на руку, вымазанную в крови, и его скрючивало мучительными судорогами. Он сжал зубы, чтобы не заорать.

– Раф тогда и сказал, что Ховринку обязательно уничтожат. Но те, кто успеет, здесь и останутся. И плевать будет, снесут – не снесут. Они же тутошние станут. Ховринские. Делов-то – через Край и в Край чудес. Только не все туда попадут. Надо заслужить. И решиться. Я тогда сразу поняла, что не стану такое делать. У меня мама болеет, сестра младшая. Как им потом жить, если я… решусь?

Шлепнула ладонью по воде. И капли полетели на Тараса, тот боднул головой и без сил опустился на пол. Теперь он мог только лежать и слушать.

– Мага первая пошла. Раф ее даже отговаривал: рано еще, погоди. Но она смелая. – Катька вздохнула. – Я никогда такой не была. Я ей говорила: подумай, Магочка, это же не шутки. Это же все на самом деле. Не отмотать потом. Но Мага даже с Рафом умеет спорить – я ей не указ. Нет, говорит, если Раф смог, то и я смогу. И как спрыгнет. Мы тогда испугались, кошмар. Думали, все. Прикроют лавочку. А Раф над нами посмеялся. Нет, говорит, вернется Мага. Она ховринская, что с ней станется. Пойдемте, говорит, печку разжигать. Чего стоите? Ну мы и пошли.

Время остановилось. Тарас слышал голос Катьки и ленивые всплески, но громче стучало его собственное сердце. Неровный, сбитый ритм. И перерывы между ударами становились длиннее. Катька не замечала его умирания и все говорила, погружаясь в воспоминания, как ее тело в лечебную ванну, полную крови.

– Когда Мага вернулась, Жека сразу сказал, что он следующий. А Раф его даже отговаривать не стал. Руку пожал. Мужик, говорит. Такие нам нужны.

Катька замолчала. Потом всхлипнула. Под щекой Тараса хлюпало. То ли кровь из ванны, то ли его собственные слезы. Лицо Катьки было на одном уровне с его лицом. Но смотрела она мимо Тараса. А красная жижа пропитала все ее волосы и тихонько струилась по лбу. Тарас закрыл глаза.