Край чудес - Ольга Птицева (2020)

В темноте Кира окончательно потерялась. Вниз. Туда, где заканчивается шахта лифта. Где-то же она заканчивается. Ровно на восемь этажей ниже места, откуда в нее шагнул Костик. Бетонный колодец должен оборваться дном. И что лежит там сейчас, то и нужно увидеть. Тело. Или горячий прах. Или ничего, только смятые пивные банки и битое стекло. Костик точно был. И точно упал. Если остальным легче делать вид, что это не так, то ее, Киру, это больше не касается.

– У меня сидит гость, – пробормотала она, пробираясь через зал, а тот прямо под ее ногами заполнялся неясными очертаниями предметов. – У него в голове гвоздь.

Кира ощупала перевернутый письменный стол – ветхое дерево, поломанные ножки, отошла от него на два шага, резко обернулась. Не исчез. Зато сбоку появилась железная стремянка с ведром на верхней перекладине. Кира встала на носочки, пощупала гнутую ручку. Опустилась, вытерла руки о толстовку. В кармане что-то звякнуло.

– Это я его забил. Чтобы гость не уходил.

Идти с гвоздем, зажатым в кулаке, было спокойнее, чем без него. Кира и не помнила, как подняла его с пола и засунула в карман. Вот гвоздь лежит далеко, не дотянешься. А вот он уже рядом – наклонись и возьми. И только узкая полоска тени мелькнула от стены и обратно. Кира кивнула сторожу и засунула гвоздь в карман. Баллончик ухнул вниз вместе с Костиком. Ржавый гвоздь пришелся кстати. А теперь Кира рассекала собой темноту, а та срасталась у нее за спиной с чуть слышным шипением. С гвоздем в руке этот звук был почти не страшным. Ноги сами вынесли Киру на лестницу. Гарь клубилась над ступенями.

– Бомжи, – успокоила себя Кира, не замечая, что говорит вслух. – Нету там крематория. Просто бездомные греются.

Тряпки жгут, тянут руки к огню. Гадко и грустно, но не страшно. Кира опустилась на одну ступень, потом на другую. Прислушалась. Ничего. Может, только легкий гул от стен. Можно спускаться. Вместе с гарью там собиралась и темнота.

– Просто света нет, – напомнила себе Кира. – Главное, не споткнуться.

Ступени крошились под ногами. Кира то считала их, то сбивалась со счета, замолкала, но тут же принималась считать заново. От темноты еще можно было отмахнуться ржавым гвоздем, а вот тишина гудела в стенах достаточно громко, чтобы признать: этот звук расходился сразу отовсюду, заполнял лестничные проемы и становился все громче. С каждой новой ступенькой, ведущей вниз.

– Мы уже здесь шли, – успокоила себя Кира. – Шли же. Или по другой лестнице. Но шли.

Уверенности не было. Заброшка перекрутилась коридорами и лестницами, и Кира потерялась в ней, напрочь забыв, в какую сторону они шли, куда хотели попасть и зачем. Осталось только одно желание – спускаться, чтобы выйти к самому основанию, а уж там она вспомнит, зачем это все начиналось.

– У меня в кармане крыса, – сказал из темноты Лёнчик, брошенный на полу у ног Маги. – Я нашел ее в лесу.

– Она мокрая и лысая. Я домой ее несу.

Кира шла через прорехи, что оставлял в темноте ее голос, обходила торчащую из ступеней арматуру, раскачивала перила, и те с грохотом валились вниз. Стоило Кире пошатнуться, как бесплотная рука подхватывала ее за локоть. Стоило испугаться, как голову тут же вело и кружило, почти сладко. Совсем не тревожно.

– У меня в кармане крыса, это я ее забил, – не унимался Лёнчик.

– Нет же, ты все перепутал! – засмеялась Кира. – Крыса в кармане, а гвоздь в голове.

И вдруг увидела себя со стороны. Зареванная, с грязными разводами на лице, в пропотевшей одежде, спускается по разрушенной вандалами лестнице, сжимая в руке ржавый гвоздь, украденный у припадочного мальчишки. И ведет с ним беседы. Хотя его нет рядом, он остался в комнате, наглотавшись чужой крови. Так себе картинка, а ей хоть бы хны. Она хохочет. Бубнит себе под нос детские стишки. И идет, сама не зная куда.

«Прямо как дед», – подсказала Кире темнота.