Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

Велислав махнул рукой — мол, давай. Остальные чуть отодвинулись от стола, когда Любомысл поддел кончиком ножа смолу и сковырнул печать. Лица у вендов стали напряженными, на них читалось сильнейшее любопытство.

Любомысл вытащил просмоленную пробку, и опрокинул кувшин горлышком вниз. Ничего не произошло. Тогда он с силой потряс его. На стол с легким шуршанием, тихонько стукнув по дереву, упало несколько туго скатанных в трубку листов черного пергамента.

— Ну вот, так я и думал, — разочарованно протянул Борко, — ничего интересного.

— Ничего интересного, потому, что ты грамоте не обучен, — возразил Любомысл, — а я так думаю, что за эти письмена любой мало-мальски знающий ведьмак или колдун много чего отдаст… А ну-ка давайте глянем!

Листы осторожно развернули, и разложили на столе. Всего шесть листов пергамента с истершимеся краями. Листы покрыты малопонятными значками и рисунками.

— Нехорошие тут знания и сила древних, должно быть, — высказал свое соображение Прозор. — Никогда не видел черные листы с белыми письменами. Диковинные листы.

— Тут ты прав, Прозор, — согласился Любомысл, — цвет действительно наотличку. Добрый человек не станет на таких мрачных листах что-то хорошее записывать. Но ведь это аласунский маг писал, а у них добро не в по-чё-ёте, — протянул старик. — Дай-ка я вот на этот взгляну — самый верхний… Да, так и есть — это аласунские письмена, только какие-то не такие, — но разобрать, что тут написано, можно. Сейчас попробую прочесть.

Листы пергамента пошли по рукам. Они оказались мягкими и прохладными на ощупь.

— Странно, — заметил Милован, — какие-то они холодные, будто изо льда. Рисунки непонятные…

И Милован, вместе с Борко, стал разглядывать рисунки, что покрывали несколько листов: какие-то странные линии со стрелами; причудливо выписанные значки; нарисованные человеческие руки — с разнообразно изогнутыми пальцами — как бы делающими какие-то знаки.

Меж тем Любомысл склонился над своим листом, и стал медленно, немного запинаясь читать: «О пришедших со звезд».

— Так, — сказал старик, — это заглавие. Даже не знаю, стоит ли читать, может, лучше пусть какой-нибудь знающий волхв займется?

— Хорошо, допустим, отдадим это волхвам, — сказал Прозор. — А аласунский язык они знают? Ты как думаешь? Все равно, что тут написано, кроме тебя, никто не разберет. Читай уж, мудрый старец.

Любомысл опустив глаза на черный лист, повел пальцем по мелким рядам непонятных значков, похожих на запутанную вязь.

— Стой, — остановил его Велислав, и положил руку на пергамент, прикрывая значки. — Знаешь что, Любомысл, ты читай, но смотри: если увидишь, что перед тобой какое-то заклинание колдовское написано, то лучше остановись. Сам знаешь — слова великую силу имеют.

— Хорошо, — согласился Любомысл, — я сначала про себя прочту, а потом уже вам. Никаких заклинаний произносить не буду.

Затем медленно, осторожно разбирая вязь, — чтобы ненароком не сказать что-нибудь не то, он продолжал: «Много столетий назад сошли повелители огненных единорогов со звезд, и было их множество, и не стало спасения ни на земле, ни на островах в океане. И тьма воцарилась над землей.

Воздвигли они города и крепости, возвели храмы, и денно и нощно приносили там кровавые жертвы своим богам. И порождения их наводнили всю землю, и жили они долгие века. Пирамиды — творения их, ибо заставляли они огромные камни возноситься в вышину по желанию их. Стерегли их покой Дикие Псы Смерти».

— Стой-стой, Любомысл… — перебил старика Прозор. — Дай осознать: ничего не понятно! Как это — заставляли камни возноситься? Можешь разъяснить?

— Знаю не больше твоего, — ответил Любомысл, — первый раз слышу, вернее читаю. Про пирамиды слышал, только сам ничего не пойму. Как тут написано, так и говорю. Заклинаний не читаю. Не отвлекай…