Чёрный ход - Генри Олди (2020)

«Горела в Сэме такая искорка, — донеслось из салуна, где помощники шерифа толковали о чутье и лопатах с дерьмом, — а может, целый костерок. Я втайне подозревал, что Сэм в своё время прикупил себе этих полезных искорок на все свободные деньги, но с вопросами к приятелю не лез. Мало ли…»

Эхо чужих мыслей пропало даром. Никто в Гранд-Отеле его не услышал. Не горело в них такое пламя.

3

Джошуа Редман по прозвищу Малыш

К аду нельзя привыкнуть, говаривал преподобный Элайджа. Джош мог бы возразить преподобному, возразить предметно, со знанием дела. Но Джошуа Редман считал за лучшее помалкивать.

Ад был таким же, как обычно, и в то же время иным. Так случалось всякий раз, когда Джош сюда попадал. В то же время? Насчёт последнего Джош не был уверен. Со временем в аду творились чудеса.

«Пусть нечестивые постыдятся и, онемев, сойдут в ад…»

Сказать по правде, адом он называл это место просто за неимением другого слова. Котлы с кипящей смолой? Раскалённые сковородки? Корчи вопящих грешников? Хохот рогатых чертей? Ничего этого здесь не было. Были обитатели, но Джош всё не мог решить, кем их считать: чертями или грешниками? Теми и другими сразу?

Ни теми, ни другими?

О том, что это родина тахтона, догадался бы и ребёнок. Да и тахтон не стал отрицать, когда Джош спросил его в лоб.

Адское пламя? Вот что да, то да.

Пламя было нестрашное, скорее забавное. Представьте себе воздух, сэр, густой и плотный. Он пронизан едва различимыми нитями: голубыми, оранжевыми, сиреневыми. В нём плавают охристые и багровые сгустки. Одни с шипением гаснут, плюясь каплями искр. Другие разгораются, обрастают слепящей бахромой. Самые шаловливые опускаются на выпуклые крыши пятиугольных строений, прикидываются газовыми фонарями. Иные мячиками катаются по земле, фырчат будто коты.

Представили, сэр? У вас живое воображение.

Сегодня каждый третий огонь приобрёл нездоровый пунцовый цвет. Их била мелкая дрожь, словно бедняги подхватили лихорадку.

Бесплотный призрак, Джош плыл по лабиринту пятиугольных построек. Всё вокруг было сложено из блестящего сланца, который подозрительно напоминал металл. Меж домами, концами уходя в стены, висели и гудели электрические дуги. В Майн-Сити Джошу довелось повидать угольные дуговые лампы. Дуги побольше соединяли крыши удалённых домов, горбатыми мостами возносились вверх на добрую сотню футов. Или выше? Расстояния здесь обманывали, как и время. Над ними в свою очередь вздымались ещё бóльшие дуги. Ещё, ещё! — до самых небес угольного цвета.

Небеса подпирали совсем уж исполины — от горизонта до горизонта. Их размеры Джош боялся даже представить.

Адские насельники в целом напоминали людей. Две руки, две ноги, голова. Хвоста нет, рогов тоже. Фигуры лентяй-плотник тесал: грубые, угловатые. Движутся плавно: не идут, а будто в воде плывут. Когда надо — быстрей быстрого, глазом едва уследишь.

Тахтон Джоша был на них не похож. И не потому что он — призрак, а эти — из плоти и крови (есть ли у них кровь?). Всем своим обликом, за вычетом призрачной бестелесности, тахтон походил на обычного человека, на самого Джоша, а не на этих удивительных созданий.

— Кто они? — спросил Джош, пересказав тахтону свой первый сон.

«Тахтоны».

— Как ты?!

«Да».

Ничего общего, подумал Джош. Впрочем, ангелу-хранителю виднее. Пусть будут тахтоны, жалко нам, что ли? Люди тоже разные бывают: белые, чёрные, краснокожие. Карлики, уроды всякие. Женщина с бородой. Может, и его тахтон таким уродился?

Урод по адским меркам?