Чёрный ход - Генри Олди (2020)

— Охра-а-ана, — издевательски тянет Макс. — Ну, всё, теперь засну спокойно. За пригоршню долларов меня от самого дьявола защитят! Ура мистеру Киркпатрику!

Это да, отмечает Джош. Фредерик Киркпатрик — не тот человек, который станет бросать деньги на ветер! В открытое нападение индейцев Джош не верит. Верит ли в это Макс? Напомнить ему, что ли, как его братья дружно орали: «Это краснокожие! Точно, краснокожие! Пусть только сунутся!»?

Открыть рот Джош не успевает. Над котлованом разносится звонкий голос МакИнтайра-младшего:

— Сэр! Трое верховых, сэр!

4

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

Он едет по Мэйн-стрит — бледный всадник на сивом коне.

Рут следит за ним с веранды Гранд-отеля. Перед ней с Пирсом только что поставили напитки: отчиму — пиво, Рут — кофе. С кухни несётся одуряющий запах: там жарят рыбу. Рот полон слюны. Еду скоро подадут: свежую форель, сбрызнутую лимонным соком.

Заказ сделал Пирс. Рут не возражала.

Она удивлена своей покладистостью. Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его! Она даже не стала перечить отчиму, когда тот начал сыпать проклятиями. Молчала, смотрела поверх перил. Молчит и сейчас, вдыхает кофейный аромат. Глядит на всадника, который минутой раньше въехал в город. Что ей в этом всаднике? Сейчас он скроется за домами — или свернёт на Ривер-роуд, и тогда Рут не потеряет его из виду.

Надо же чем-то занять себя? Пусть будет всадник. Всё лучше, чем грызть ногти. Дурная привычка приводила маму в бешенство. Отец, напротив, относился к этому снисходительно. Дядя Том сам грыз, бывало.

Рут, милочка, о чём ты думаешь?!

Ночью ей снились китайцы. Расположившись внутри бумажного фонаря, сделанного в виде двухэтажной усадьбы, семейство Ли музицировало. Бакалейщик с женой играли на рояле Шопена в четыре руки. Рут точно знала, что это Шопен, хотя Шопен никогда не писал регтаймы. Горбатый тесть — Рут уже выяснила у доктора Беннинга, что старик является отцом миссис Ли — солировал на банджо. В обычной жизни занятия такого рода вряд ли были свойственны китайцам, но сон есть сон. Рут слушала, принимая всё как должное. Четвёртым в этом азиатском квартете был демон Мо-Гуй — слепец, похожий на тапёра из «Белой лошади». Виртуоз, он водил смычком по струнам виолончели. Когда Рут поняла, что корпусом виолончели служит живая женщина без рук и ног, а струнами — набухшие от крови вены, Шопен превратился в какофонию.

Проснулась Рут с головной болью.

— Безответственность! Скажу больше, преступная халатность…

Отчим бушует. Судя по убитому виду Красавчика Дэйва — хрупкий слоняется по улице туда-сюда — Красавчику уже досталось на орехи. Похоже, Дэйв уволен, но ещё не до конца поверил в это. Стрелок с такими рекомендациями, какие Пирс даст своей безответственной — преступно халатной! — охране, может забыть про выгодные контракты.

Зря я вообще согласилась, вздыхает Рут.

Ей-богу, зря.

— Миг промедления мог стоить мне жизни! Уверен, они собирались меня пытать! Краснокожие славятся своими ужасными пытками! Хорошо, родственные узы для тебя ничего не значат. Хорошо! Но обязанности, определённые договором с работодателем?!

Приносят рыбу. Рут отламывает плавничок, суёт в рот. Родственные узы, думает она. Моя беда, мой крест. Не будь ты вторым мужем моей матери, ты бы просто разорвал контракт, и всё. Мне бы не пришлось выслушивать твои бездарные монологи. А так я получу сполна: и монолог, и разорванный контракт. Надеюсь, второе утешит меня после первого?

Она чувствует себя виноватой. Иначе давно встала бы и ушла.

— Есть люди, для которых это — дело чести. К сожалению, ты не входишь в их число…