Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

– Помню, ты так резко изменился после гибели дружины. Да тебя будто подменили! Ты отказался пойти ко мне на службу, а ты знаешь, я бы тебя не обидел. Ладно, плевать на службу, не всем Скаймонд по душе, но ты мог занять мое место и возродить дружину. Но ты уступил Грайдис и не вступил в ее отряд. Ты хотел мира, я помню. Но получив его, ты… Ты стал другим. Другим, понимаешь? Ты отдалился. И я не вижу, чтобы мир сделал тебя счастливее. Но время идет, а ты так ничего и не объясняешь мне. Мы много пережили с тобой, и, ты уж не обижайся, я считаю, что не заслужил такого отношения. Уж мне, МНЕ, ты бы мог сказать, что с тобой происходит!

– Я…

– Дай договорить, – распалялся вождь. – Да, в последние годы ты вроде как стал напоминать себя прежнего. Но я-то вижу, что с тобой не все хорошо. И кровь на твоем молоте не убедит меня в обратном… – Брудвар жадно выпил, задрав подбородок кверху. Внутри него все кипело, хотелось сказать что-то резкое, выплеснуть всю злость наружу. Хотелось, чтобы Вьёрд понял его чувства. Но Брудвар, уже второй раз за ночь, остановил себя, осознав, что перебрал. Как раз вовремя, потому что друг потянулся за флягой, неспешно глотнул, после чего изрек:

– Мне просто тяжело говорить об этом. И стыдно. – По заросшим скулам заходили желваки.

«Стыдно?!» – Брудвара словно окатили бадьей ледяной воды. Вьёрд был одним из немногих мужчин на его памяти, которые не снимали напряжение после битв, насилуя мирное население или отрезая ему пальцы. Он вообще всегда старался поступать по совести и действовать в соответствии со своими принципами. Брудвар пытался жить так же, но понимал, что у него это получалось хуже.

– Что бы ты ни натворил, уверен, ты зря себя коришь, – как можно мягче сказал вождь.

– Дело не в этом, – Вьёрд закусил губу. Взгляд его стал таким грустным и тоскливым, будто он впитал в себя всю горечь и боль мира. – Я не могу иметь детей. А ты не представляешь, как я хотел бы этого. Я бы все отдал за эту возможность…

Брудвар замолчал. Он и представить не мог, что речь пойдет об этом. Пока не знал, что следует сказать, чувствуя смущение за недавний порыв.

– Ты знаешь, после гибели дружины я и впрямь решил, что настало время для перемен. Еще и Одноглазый со своим последним словом… Ну, ты помнишь, знаешь, наверное…

– Помню, знаю.

– Я думал, что уж в этот-то раз Предки не откажут мне в продолжении рода и все получится. Но нет. Чуда, чтоб его, не случилось.

– Почему ты думаешь, что дело в тебе?

– Я это знаю, – твердо сказал Вьёрд. – Ты помнишь сколько у меня было жен еще до того, как ты стал вождем?

– Ну, пять уж точно.

– Восемь, Брудвар, восемь.

– И что с того? Всякое бывает, не сошлись характерами.

– Да нет, это я так тебе говорил. Правда была в том, что ни одна из них не понесла от меня.

– Значит, плохо старался.

– Перестань, – отрезал кузнец. – А сколько у меня было рабынь? Я покупал и трахал их дюжинами, но ни одна, понимаешь, ни одна не родила мне сына или дочку! Вот и в последний раз ничего не вышло… Когда молитвы перестали помогать, я обратился к шаманам и лучшим костоправам, которых смог отыскать. Немногие осмелились сказать мне правду в лицо. Те, кто посмелее, сказали, что, скорее всего, я отморозил яйца еще в детстве, – со злостью произнес мужчина. – Студеный берег, да поглотит его Бездна, сделал меня бесплодным.

Вождь помнил ту историю. Однажды юный соратник чуть было не погиб, провалившись под лед. Да и вообще, кузнец часто вспоминал, в каких суровых условиях ему приходилось раньше жить и как он постоянно мерз. Вьёрд, хоть и был северянином, ненавидел зимы.

– Разве никто из шаманов не может тебе помочь? Да быть такого не может!

Вьёрд скривился.