Восхищение (сборник) - Александр Матюхин (2021)

– Стой! – завопила женщина. – Убегает! Стой, говорю!

Живов не оглядывался. Коридор казался таким длинным, что по нему можно было бегать полумарафоны. Сзади раздались торопливые шаги. Хлопнуло несколько дверей. Резко дыхнуло болотным смрадом, вперемешку с дымом.

– Стой! – голос оказался невероятно близко.

Кто-то попытался схватить Живова за руку, Живов пихнул локтем мягкое, податливое, полуобернулся, ударил не глядя, потом скатился по лестнице на первый этаж, свернул к холлу, к спасительной двери в холод, в зиму.

А у двери стояла черноволосая девушка из его недавних грез.

Живов остановился, потому что понял – она разорвет его на куски голыми руками. Выпотрошит. Высосет до остатка.

Со второго этажа сбежало еще несколько девушек, все обнаженные и окровавленные. С какого-то черного ведьмина шабаша.

– Зачем же уходить? – спросила черноволосая. – Все же хорошо шло, ну?

– Мне здесь не нравится, – выдохнул запыхавшийся Живов.

– А тебя никто и не спрашивает.

За спиной девушки на деревянном обороте двери проступили темные линии и слились в размытое лицо.

– Людей не спрашивают, кому счастье, кому смерть, а кому вечная жизнь, – продолжила девушка. – У них нет выбора. Ты родился с талантом, и с того момента, как впервые нарисовал чье-то лицо, превратился в человека, которому повезло. Пойми. Ты не стал закуской. Не стал чьим-то персональным рабом – а девочки любят рабов! Тебя не использовали как пса. Твой талант раскрылся ярче, и потому мы обещаем тебе вечное наслаждение. Непроходимое желание. Все, что захочешь от любой из нас.

Девушки, обступившие Живова, протянули руки и принялись поглаживать его плечи, спину, дотрагиваться до лица и живота.

– Они все хотят тебя. Подумай об этом, – сказала девушка.

Живов и рад бы был подумать. Но он отчетливо запомнил лицо блондинки. Ее истинное лицо в гниющих влажных струпьях на губах и щеках.

Показалось, что руки, ощупывающие его, тоже гниющие, старые, разлагающиеся. Это были руки давно умерших старух, которые успели сгнить еще при жизни. Руки лезли в ноздри, в рот, в ширинку, хватали Живова, тащили за собой. А черноволосая девушка в дверях улыбалась. И рисунок женщины на двери тоже улыбался.

Живов заорал, рванулся из цепких объятий. Пихнул кого-то, потом ударил. В два шага оказался у окна, прыгнул, словно в фильмах, запутался в занавеске, проломил телом раму, слыша, как звенит разлетевшееся на осколки стекло.

Зима подхватила его колючим ветром, холодом и темнотой. Живов глотнул свежего воздуха, от которого закружилась голова. Поднялся, побежал, не разбирая дороги. Под ногами ломался снег. Кое-где было скользко, Живов едва не упал, взмахнул руками, словно птица, развернулся и увидел, что отбежал не так уж и далеко.

Гостиница находилась метрах в ста за спиной. Во всех без исключения окнах горел яркий белый свет. На втором этаже из окон валил дым, и Живову вдруг сделалось приятно оттого, что он убил ту мерзкую тварь в номере.

Приятно и невероятно жутко.

Внезапно на крыльце показался силуэт, одетый в огонь, словно в яркие развевающиеся одеяния. Он прыгнул, приземлился в снег и тут же вскочил, разгоняя темноту. Кружащийся огненный вихрь.

Еще один силуэт спрыгнул вниз.

Ночь внезапно растворилась в болезненных воплях, скрипах, чудовищных, невообразимых звуках. На всех этажах открывались окна, и из них выпрыгивали светящиеся силуэты. Они сливались в единое тело, в какую-то невероятную огненную диву, с головой, руками и ногами, с огромными дрожащими грудями и хищно распахнутой промежностью.

Лицо у этого существа состояло из черных линий.

Живов понял, что убежать не получится. Он достал скетчбук, карандаш и принялся рисовать.

Огромная огненная дива сделала шаг в его сторону. Зашипел тающий снег, подняв облака густого пара.