Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

– Ты тоже ее щекотал?

– Нет. Я только пришел.

Она улыбнулась:

– Я же тебя ни в чем не обвиняю.

Она встала и сняла испачканные рабочие перчатки.

– И где же она сейчас?

– Не знаю, – сказал Донни. – Выбежала из дома.

– А Сьюзан?

– Она в спальне.

– И она все это видела?

– Ну да.

– Ладно.

Рут прямо через газон зашагала к дому. Мы двинулись за ней. На крыльце она вытерла свои костлявые руки о бедра. Стянула шарф, которым были подвязаны ее короткие каштановые волосы, и тряхнула головой.

Я прикинул, что минут двадцать – до возвращения мамы – у меня есть, и вслед за Рут прошел в дом.

Все направились в спальню. Сьюзан сидела там, где мы ее оставили, пролистывая журнал, открытый на странице с фотографиями Лиз и Эдди Фишеров, а также Дебби Рейнольдс. Эдди и Лиз улыбались, вполне довольные собой. Дебби куксилась.

– Скажи, Сьюзан, а где Мег?

– Не знаю, мэм. Она ушла.

Рут села на кровать рядом с девочкой. Погладила ее по руке.

– Мне сказали, что ты видела то, что произошло. Это правда?

– Да, мэм. Вуфер трогал Мег, и Мег его ударила.

– Трогал Мег?

Сьюзан кивнула и положила ладонь на свою тощенькую грудь, словно присягая флагу.

– Вот здесь.

Рут с полминуты молча смотрела на нее. И потом спросила:

– Ты пыталась ее остановить?

– Остановить Мег?

– Да. Чтобы она не била Ральфи.

Сьюзан пришла в замешательство:

– Я не могла. Все случилось так быстро, миссис Чандлер. Вуфер потрогал ее, и Мег сразу же его ударила.

– Тебе следовало попытаться, дорогая. – Рут снова погладила ее по руке. – Она же твоя сестра.

– Да, мэм.

– Если ударить человека по лицу, может случиться всякое. Барабанная перепонка может лопнуть, можно и глаз выбить. Это опасный поступок.

– Да, миссис Чандлер.

– Рут. Я тебе уже говорила. Просто Рут.

– Да, Рут.

– И ты знаешь, что значит потворствовать человеку, который так себя ведет?

Сьюзан помотала головой.

– Это значит, что ты тоже виновата, хотя, может быть, ты и не сделала ничего особенного. Ты становишься сообщницей. Понимаешь меня?

– Я не знаю.

Рут вздохнула:

– Сейчас объясню. Ты ведь любишь сестру, да?

Сьюзан кивнула.

– И потому что ты любишь ее, ты бы ее простила, верно? За то, что она ударила Ральфи?

– Она не хотела сделать ему больно. Она просто разозлилась!

– Конечно. Значит, ты бы ее простила, я права?

– Ага.

Рут улыбнулась:

– Ты понимаешь, что это неправильно, дорогуша? Это и делает тебя сообщницей. То, что она сделала, было плохо, недопустимо, а ты прощаешь ее, потому что любишь, – и это никуда не годится. Нельзя ей сочувствовать, Сюзи. И тут не важно, что Мег твоя сестра. Важно то, что правильно. Запомни это на всю жизнь. А теперь ложись на кровать, подтяни платье повыше и спусти трусики.

Сьюзан замерла и широко раскрытыми глазами смотрела на Рут.

Та встала с кровати. И расстегнула свой пояс.

– Ну-ну, милочка, – сказала она. – Это для твоего же блага. Я объясню тебе, что такое потворство. Как видишь, здесь нет Мег, которой бы полагалась ее законная порция. Так что ты угостишься за вас обеих. Твоя доля – за то, что ты не сказала: «Эй, Мег, прекрати» – сестра она тебе или не сестра. Справедливость есть справедливость. Ей полагалась бы доля за то, что она сделала. Так что давай, ложись. Не заставляй меня укладывать тебя силой.

Сьюзан молчала, не сводя глаз с Рут. Словно бы она не могла пошевелиться.

– Что ж, ладно, – сказала Рут. – Непослушание – это отдельный разговор.

Она протянула руку и твердо – хотя не сказать, чтобы грубо, – взяла Сьюзан за руку и стащила ее с кровати. Сьюзан начала плакать. Скобы на ногах лязгнули. Рут повернула ее лицом вниз. Потом задрала подол ее украшенного оборками красного платьица и заправила его за пояс.