Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

– Думаю, надо попроще. Как насчет: «Я шлюха. Трахни меня»? Думаю, так сгодится. Всем все сразу будет понятно.

– Точно, – сказала Дениз. – Это будет классно.

В этот момент она стала копией Рут. Те же пляшущие огоньки в глазах, то же напряженное ожидание.

– Ого, – сказал Вуфер. – Много букв получается. Почти по три на каждого.

Рут посчитала про себя и кивнула.

– Вообще-то, – сказала она, – если Дэвид не хочет, а мне кажется, он не хочет, вы можете взять по три буквы, а я напишу остальное. Дэвид?

Я замотал головой.

– Как я и думала, – сказала Рут. Но произнесла это без гнева или издевки.

– Хорошо, – сказала Рут. – Я беру букву «Я». За работу!

– Рут? – сказал я. – Рут?

Вилли подошел ко мне вплотную и принялся лениво выписывать круги кухонным ножом под моим подбородком. Я напрягся всерьез, потому что с Вилли никогда не знаешь, что он выкинет. Я посмотрел на Эдди – он вертел в руках складной нож. Глаза его были холодными, даже мертвыми. Я перевел взгляд на Донни. Это был новый, неизвестный мне Донни. На его помощь рассчитывать не приходилось.

Но Рут просто повернулась ко мне, по-прежнему спокойная – без малейшей тени злости, а голос ее был спокойным и усталым. Словно она пыталась сообщить мне нечто такое, что мне давно полагалось бы уяснить – для моего же блага. Словно она оказывала мне какую-то услугу. Словно из всех присутствующих я был ее любимчиком.

– Дэвид, – произнесла она, – я говорю тебе. Не вмешивайся.

– Тогда я хочу уйти, – сказал я. – Я хочу убраться отсюда.

– Нет.

– Я не хочу этого видеть.

– Так не смотри.

Они и вправду собирались сделать это с Мег. Вуфер достал спички.

И начал разогревать иглу.

Я изо всех сил крепился, чтобы не расплакаться.

– Слышать все это я тоже не хочу.

– Какая жалость, – сказала Рут. – Но если уши у тебя не забиты серой, услышишь ты все.

И я услышал все.

Глава сорок первая

Когда все закончилось и они протерли ее раны спиртом, я подошел посмотреть, что они с ней сделали. Не только в этот раз, но и ночью, и утром.

Впервые за весь день я подошел к ней вплотную.

Они вытащили у нее кляп изо рта, зная, что она была слишком слаба, чтобы хоть что-то сказать. Ее губы распухли. Один глаз почти закрылся, веко стало красно-лиловым. Я увидел три или четыре новых сигаретных ожога на ее груди, на ключице и на внутренней стороне бедра. Треугольный ожог от утюга Рут вздулся и лопнул. Синяки россыпью по всему телу – на ребрах, руках, лодыжках и бедрах – там, где Вилли ее порезал днем раньше.

И еще я увидел надпись.

Я ШЛЮХА ТРАХНИ МЕНЯ

Буквы размером в два дюйма. Все заглавные. Наполовину прожженные, наполовину вырезанные на животе.

Словно написанные рукой неуверенного первоклассника.

– Вот теперь ты не сможешь выйти замуж, – сказала Рут. Она опять сидела в своем кресле, обхватив колени и раскачиваясь взад-вперед. Вилли и Эдди отправились наверх за колой. Помещение провоняло дымом, потом и спиртом.

– Это уже навсегда, Мегги, – сказала она. – Ты не сможешь раздеться. Ни для кого, никогда. Потому что он сразу увидит эти слова.

Я снова посмотрел на Мег и понял, что это правда.

Рут изменила ее.

Изменила на всю оставшуюся жизнь.

Ожоги и синяки со временем исчезнут, но это останется – отчетливая, пусть и не идеально выполненная надпись, – останется даже спустя тридцать лет. Ей придется об этом помнить и объяснять каждый раз, когда она будет при ком-то раздеваться. И стоя перед зеркалом, она будет видеть эти буквы и помнить. В этом году в школе ввели новое правило: обязательный душ после уроков физкультуры. Как она это вынесет – в комнате, полной других девушек?

Рут все это не заботило. Она вела себя так, словно Мег стала ее протеже.