Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

– Не учи меня, что я говорила, а что нет. Не смей указывать матери.

– Но вы говорили, миссис Чандлер, – вмешался Эдди. – Честно. Вы сказали «порезать».

– Я так сказала?

– Я же вас слышал. Мы все слышали.

Рут покивала. Задумалась. И потом вздохнула:

– Ладно. Нам понадобится иголка. Ральфи, сбегай наверх и принеси мой швейный набор. Он… по-моему, он в гардеробе, в коридоре.

– Хорошо.

И он пробежал мимо меня.

Я не мог поверить, что все это происходит наяву.

– Рут, – сказал я. – Рут?

Она подняла на меня взгляд. Ее глаза дрожали и тряслись в глазницах.

– Что?

– Ты же не будешь этого делать?

– Я сказала, что мы можем. Значит, думаю, будем.

Она наклонилась ко мне. Запах сигаретного дыма струился изо всех пор ее тела.

– Ты знаешь, что эта сука пыталась провернуть ночью? – спросила она. – Сбежать пыталась. Кто-то оставил дверь открытой. Мы думаем, Донни. Он вчера был здесь последним, да к тому же его всегда к ней тянуло. Всегда. И я позволила ему эту шалаву поиметь. Когда мужчина поимеет женщину, он ее уже не так страстно желает. Думаю, Донни теперь вылечился. Но будет правильно сделать так, чтобы люди увидели и знали, кто она такая на самом деле. Согласен?

– Мам, – произнес Вилли. Он почти скулил.

– Что?

– Ну почему мне нельзя?

– Нельзя что?

– Трахнуть ее?

– Потому что я так сказала, черт тебя дери! Это кровосмешение! И чтобы больше ко мне с этим не лез! Ты хочешь измазать свой конец спермой собственного брата? Ты этого хочешь? Молчи! Ты омерзителен! Точь-в-точь как твой папаша.

– Рут, – сказал я. – Ты же… ты же не можешь сделать это.

– О, я не могу?

– Нет.

– Нет? И почему же я не могу?

– Это… это неправильно.

Она встала. И, подойдя ко мне, нависла надо мной. Я был вынужден на нее смотреть. Смотреть ей прямо в глаза.

– Пожалуйста, не учи меня, что правильно, а что нет, малыш.

Это был не голос, а низкий звериный рык. Я видел, что она трясется от ярости и едва сдерживает себя. Глаза мерцали так, словно в них светилось дрожащее пламя оплывающей свечи. Я отступил на шаг. Боже, подумал я, а ведь это женщина, которая мне когда-то нравилась. Женщина, которую я считал веселой, а порой и красивой. Одной из нас.

Сейчас эта женщина пугала меня до смерти.

Парень, подумал я, а ведь она убьет тебя. Она убьет нас всех, вместе с собственными детьми, ни на секунду не задумавшись.

Если ей того захочется.

– И не смей мне указывать, – сказала она.

Я понял, что она знала, что у меня на уме. Читала меня, как раскрытую книгу.

Но, похоже, ее это не заботило. Она повернулась к Вилли:

– Этот мальчик пытается удрать, – сказала она с улыбкой. – Отрежь ему яйца и принеси мне. Ты меня понял?

Вилли улыбнулся ей в ответ.

– Будет сделано, мама, – сказал он.

Тут Вуфер влетел в убежище с помятой коробкой из-под обуви в руках. Он вручил ее Рут.

– Его там не было, – сказал он.

– Чего не было?

– Швейного набора не было в гардеробе. Я нашел его в спальне, на комоде.

– А…

Она открыла коробку: мешанина кусков шпагата, клубков ниток, булавок, пуговиц, иголок. Она поставила коробку на верстак и принялась в ней рыться.

Эдди слез с верстака, освобождая место Рут, и теперь заглядывал ей через плечо.

– Ну вот, – сказала она. И повернулась к Вуферу: – Теперь это надо прокалить, чтобы инфекция не попала.

Она держала в руке длинную толстую иглу.

Напряжение в помещении подскочило до максимума.

Я посмотрел на иглу, а потом на Мег, лежавшую на полу. Она тоже – как и Сьюзан – не сводила глаз с иглы.

– А кто будет это делать? – спросил Эдди.

– Думаю, будет честно, если каждый будет писать по букве. По очереди.

– Отлично. А что мы напишем?

Рут задумалась.