Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Но я-то ведь тоже была не лыком шита. Кроме того, я прекрасно умела читать даже перевернутый вверх ногами текст. Разумеется, я сразу глянула на ту папку с бумагами, которую Алекс, предварительно развернув вверх ногами, оставил на кофейном столике. На папке была наклейка: Институт геники. А чуть ниже: Александр Картмилл, доктор медицины.

— Ну… пожалуй, лучше лайм. Если тебе не трудно.

— Ничуть. Одну секунду.

— Вот и прекрасно.

Но мне было далеко не прекрасно. Жар тяжелыми волнами поднимался у меня внутри, ударяя в лицо, и эти волны, казалось, были способны полностью меня затопить, увлечь за собой мое тело, точно тряпичную куклу, унести в неведомом направлении, так чтобы я, полностью утратив ориентацию и судорожно хватая ртом воздух, осознала бы наконец, что никакого воздуха вокруг нет и вдохнуть-то мне нечего. Я пыталась вести с Алексом легкую беседу — например, насчет тенниса, черт бы его побрал, — но всем своим существом мучительно стремилась добраться до этих документов в папке и прочесть их. К сожалению, времени у меня хватило только на то, чтобы прочесть всего несколько слов, прежде чем Алекс подал мне стакан ледяной воды с лаймом, уселся напротив и привычным жестом задрал ногу на кофейный столик, положив ее поверх папки с документами.

В течение следующих десяти минут я маленькими глоточками пила воду и делала вид, что внимательно слушаю, как Алекс перечисляет симптомы заболеваний крови. Постепенно комната начала как бы сдвигаться вокруг меня, все стены разом приблизились, а одеколон Алекса показался мне вдруг чересчур крепким, почти тошнотворным. Он сидел сейчас совсем близко, чуть наклонившись и дыша мне прямо в лицо. Левой рукой он крепко сжал мое колено, и я чувствовала давление каждого его пальца, каждое нежное поглаживание. Только сейчас я заметила у него на рукаве золотую повязку, которой раньше, по-моему, не видела. А еще я подумала, что слово «вкрадчивый» лучше всего, наверное, характеризует его голос.

— Нам, пожалуй, стоит поговорить насчет Фредди подробнее, — сказал он. — Ты не могла бы сегодня снова зайти ко мне? Скажем, часа в четыре? Тогда мы сможем спокойно все обсудить и немного выпить.

И я почувствовала, что невольно улыбаюсь, киваю и говорю «да» — я была согласна на любую роль, даже на роль шлюхи, ради спасения моей дочери, только бы этот «сумасшедший ученый» сумел ей помочь.

— Вот и прекрасно. Значит, в четыре у нас свидание, — сказал он, — а сейчас извини, но я страшно занят. У меня очень срочная работа. Буквально через пару часов ее нужно сдать — это крайний срок. — Некоторое время он молчал, старательно избегая моего взгляда, потом пояснил: — Мы хотим осуществить здесь поголовную вакцинацию против гриппа, пока сезон еще не начался. — Наконец-то Алекс отпустил мою коленку, взял меня за руку, легко поднял с дивана и одновременно встал сам. — Я знаю, Елена, что отношения у вас с Малколмом сейчас далеко не блестящие. Но мне кажется, что это, возможно, еще удастся как-то уладить.

Комната внезапно наполнилась музыкой Вагнера, в знакомых звуках труб и другой «меди» я узнала мелодию, хорошо известную по фильму «Апокалипсис сегодня». Оказалось, что это всего лишь телефон Алекса.

Ну разумеется! Именно Вагнера он и должен был туда поставить.

— Извини, мне нужно ответить, — быстро сказал он мне, но я успела заметить, какое изображение возникло на экране телефона, прежде чем он ласково, но неумолимо подтолкнул меня к двери.

Украдкой оглянувшись, я покосилась на кофейный столик. Но папка с бумагами уже исчезла.

Глава пятьдесят первая

Когда я вышла от Алекса, был уже почти полдень. Я чувствовала в крови мощный выброс адреналина, однако сама пребывала в крайне депрессивном настроении. Я чуть ли не трусцой бросилась по коридору в сторону своего жилища, а в ушах у меня странным эхом звучали три фразы из выступления Мадлен Синклер, которое мы вчера вечером слышали по телевизору.