Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Лучшая Америка.

Лучшая семья.

Лучший человек.

Я думала о том, что пресловутый Институт геники — это на самом деле Институт евгеники, и мне так много нужно было поскорее рассказать Мелиссе или Руби Джо, что я даже бросилась бежать, очень надеясь, что они обе уже дома.

Наверное, я должна была испытывать шок, некое потрясение, но ничего такого я не испытывала. Отвращение, пожалуй. И возмущение. И еще кое-какие чувства, но только не шок. Наоборот, мне было ясно, что люди поступали так всегда, объединяясь в свои маленькие общества. Мы всегда придумывали и создавали различные категории, всегда сравнивали себя и других, всегда придумывали, как собирать в команду себе подобных, а всех прочих от себя отделять; собственно, весьма похожим образом в старшей школе с помощью определенных ритуалов и испытаний создаются спортивные команды. Я выбираю ее, а не его, говорим мы. Выбираю.

Кто-то всегда остается последним; кто-то всегда оказывается на самом дне бочки; кого-то наверняка выберут в самую последнюю очередь.

Можно подумать, мы, становясь взрослыми, перестаем играть в игру «я выбираю тебя». Как бы не так!

Руби Джо внимательно слушала мой отчет — правда, в несколько сокращенном виде — о внезапном визите Малколма, о разговоре Шалтай-Болтаев и о той папке с документами, которую я видела у Алекса. Мелисса, свернувшись клубком на диване, что-то весьма бодро строчила в своем блокноте, прерываясь только для того, чтобы пробормотать что-то насчет государства Джима Кроу[44], где в двадцать первом веке сегрегация осуществляется не по цвету кожи, а в соответствии с показателями Q-тестов.

— Прогрессисты гребаные! — вдруг возмущенно воскликнула Лисса.

И я как-то не сразу сообразила, что она имеет в виду.

— Ну, это же типичный Прогрессизм! С большой буквы «П». С этой идеей они носились еще в самом начале двадцатого века, создавая программы типа «Избавимся-От-Идиотов».

Руби Джо поежилась в своем кресле.

— Ненавижу это слово!

— Прогрессисты? Или идиоты? — насмешливо переспросила Лисса.

Но никто не засмеялся.

— Там сегодня еще двое каких-то докторов наук поджидали Андервуд возле ее кабинета, — вспомнила я.

Мелисса вдруг резко вздернула голову, оторвавшись от своего блокнота.

— Доктора медицины или философии?

— Не знаю. — На тех мужчинах, что сидели у двери в кабинет Андервуд, не было белых медицинских халатов, а на шее стетоскопа, однако и в офисные твидовые костюмы они облачены не были, как большая часть ученых, сделавших карьеру. — Скорее все-таки медицины. — Врачи здесь, конечно, были очень нужны. Сотни детей спали все вместе в допотопных, плохо проветриваемых дортуарах, и любая инфекция — от простого насморка до гриппа — распространилась бы мгновенно. А на улице было уже довольно сыро и холодно, природа вовсю напоминала, что вот-вот начнется типичный гриппозный сезон. Как и сказал Алекс, всей школе в самое ближайшее время необходимо сделать прививки, особенно малышам.

Я так глубоко задумалась, что Руби Джо с тревогой спросила:

— Что с тобой, Елена? Ты нормально себя чувствуешь?

Нет. Да. Понятия не имею.

— Да-да, все в порядке.

Щелк. Щелк. Щелк.

— Лисса! Да что ж ты все время своей ручкой щелкаешь? — не выдержала я.

Она ухмыльнулась во весь рот, лукаво на меня поглядела, и эта ухмылка разом сделала ее лет на двадцать пять моложе.