Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

— Это же камера, деточка, — ласково пояснила она. — До выхода на пенсию я работала учительницей в школе. Преподавала историю. А теперь стала репортером. Фрилансером, конечно. Зато чувствую себя не только занятой, но и нужной. Вопрос только в том, как заполучить достаточное количество достоверной информации о деятельности этих ублюдков и выставить на всеобщее обозрение их вонючие задницы. Ну, хорошо, вопросов вообще-то два, потому что я не знаю, как мне без телефона передать собранную информацию. Сложно, но придется как-то исхитриться. Расскажи-ка поподробней, что еще ты видела в его кабинете? — Теперь она говорила резким тоном и, почувствовав это, поспешила извиниться: — Ты уж меня прости, но я ничего не могу с собой поделать: как только во мне просыпается репортер, я сразу становлюсь жесткой, даже грубой.

Я ее понимала. И, пожав плечами, постаралась вспомнить все мелочи, даже запахи и звуки.

— Он пьет хороший кофе. И отличный шотландский виски. И трубку курит; я видела на одной из полок курительную трубку и пачку дорогого табака — то и другое было спрятано за стопку книг.

— И это все?

— Ну… когда я уже уходила, у него зазвонил телефон, и я заметила, какая фотография высветилась на экране: он сам, какая-то женщина и два мальчика. Женщина показалась мне знакомой. Не знаю… то ли поза ее была знакомой, то ли что-то еще… — Я пыталась снова вызвать этот образ в памяти, но все тогда случилось слишком быстро. — А еще на ней была шляпа… — припоминала я. — Нет, больше ничего не помню. Он ведь буквально выставил меня. Он явно женат, но по-прежнему заигрывает со мной весьма активно.

Брови Мелиссы взлетели на лоб, на секунду опустились и снова взлетели. Да так там на лбу и остались.

— Я же сразу тебе сказала, что он мне не нравится, — напомнила Руби Джо.

Но, с точки зрения Лиссы, то, что Алекс кому-то нравится или не нравится, никакого значения не имело. Значение имело только то, что ему очень нравилась я.

И теперь на меня в упор смотрели две пары глаз, точно в детской игре в гляделки. И в пристальных взглядах Руби Джо и Мелиссы читалось одно и то же:

Ага, моргнула! Теперь ты водишь.

Глава пятьдесят вторая

Когда мы пошли на ланч, нас миновала длинная шеренга детей, которые тоже брели в столовую, и я, конечно, попыталась приблизиться к Фредди и даже сумела коснуться ее рукой и шепнуть: «Все будет хорошо, моя девочка, поверь». Фредди испуганно вскинула на меня широко раскрытые глаза, и мне показалось, что она услышала в моем голосе неуверенность.

Предпоследняя девочка в шеренге вдруг вся напряглась, устремив на меня обвиняющий взгляд, и я узнала в ней Сабрину Фокс, ту самую, которую мать чуть ли не волоком тащила назад в машину, чтобы вернуться домой. Сама же Сабрина была настроена иначе и все-таки села в желтый автобус. И вот сейчас она подтолкнула локтем свою соседку, та обернулась, и я увидела, что это Джуди Грин! Обе были довольно близко от меня, и я хорошо расслышала, что сказала, вернее выдохнула, Джуди:

— Ну и что? Она сама во всем виновата! Она такое же чудовище. И знаешь, надо было мне еще на прошлой неделе этот чертов тест провалить!

Джуди и Сабрина продолжали шептаться. И я отчетливо слышала почти каждое их ядовитое слово.

Всего неделю назад я с ужасом смотрела, как Сара Грин, мать Джуди, безжалостно выдирает с корнями те чудесные желтые цветы, которые сама же и посадила у себя перед домом. Мне вовсе не хотелось даже мысленно вновь там оказаться, но моего нежелания оказалось недостаточно: перед глазами у меня вновь и вновь представала все та же картина, и перепачканная землей Сара злобно кричала на меня, глядя, как желтый автобус увозит ее дочь.

В каждом отчете о ее успеваемости отмечалось, что ее Коэффициент почти идеален!

Ты что-то знала, Эл? Ты что-то от меня скрывала?

Как Джуди могла разом потерять столько очков? Объясни мне, Эл.