Охота на охотника - Карина Демина (2021)

Или вот в боку колоть станет, или еще какая напасть приключится? От волнения все, исключительно. А уж что волнение болезнью обернется, так и вовсе несчастливый случай виной тому. Лешек самолично некоторых заболевших проведает.

Другим открытки отправит.

Вон целую корзину заготовили. Да и кольца… яды в них разные, правда, все до одного редки, и потому мало шансов, что кто-то правду узнает. А догадается если, то все одно победителей не судят.

Он отнес девушку в спальню, из которой дыхнул сыростью подземный ход. Спускаться далеко не пришлось, вот она, комната тайная, созданная Лешековой собственною силой, а потому и видимая лишь ему. Вряд ли родственничек объявившийся сыщет, а сыскав…

Что ж, один змеев дар другим отменить можно. И если Лешек вернется…

Он уложил Дарью в друзу горного хрусталя, которая раскрылась по просьбе змеевича, вытянулась, меняясь, посветлела, приняла драгоценную ношу. Правда, с виду стала донельзя похожа на гроб, но… кому тут на нее смотреть-то?

А пара золотых змей, клад стерегущих, поверху легли цепями.

Теперь вернуться.

Привести себя в порядок. И тоже кольца выбрать. Не одной Анне Павловне работать предстоит, список вон какой большой, зато и понятно, на что смутьяны рассчитывали.

Не смута им нужна была, но, напротив, ее использовать желали, припугнув тех, кто не с ними, что вновь полыхнут алыми знаменами улицы. Если не станет императора.

И жены его.

И наследника… примут любого, кому покорится треклятая шапка. Примут и не спросят после, как ко власти пришел… главное, чтобы не допустить новой смуты.

Проклятье.

Глава 28

Димитрий даже не удивился, увидавши на балу самого себя. Конечно, чей еще облик выбирать, как не человека, который их императорским величествам близок.

Ишь ты.

И неужели Димитрий в самом деле так… нелеп?

Костюмчик выбрали, право слово, отвратительный. Никогда бы он, настоящий, не примерил этакое болотное убожество, да еще оттеночек самый что ни на есть лягушачий. На шитье тоже не поскупились. Золота не пожалели, шитье, кажется, в два слоя, по новой франкской моде.

Димитрию предлагали уже.

Он ткань пощупал, восхитился плотностью ее – не каждая кираса сравнится – и отказался от высокое чести. А этого, стало быть, не отпугнуло…

Многих не отпугнуло.

Но многие Димитрия интересовали мало. А глядел он на себя, вернее, на человека, который им притворялся. Нехороший. Лицо вон злое. Черты грубые, нос вовсе будто наскоро леплен и к лицу приставлен. Да быть того не может, чтобы сам Димитрий с таким носом ходил. Он, между прочим, собственное отражение изучил распрекрасно, не в одном зеркале с собою здоровался, а тут… волосы вот причесать мог бы, а то торчат, что иглы ежиные.

И эта премерзкая привычка замирать на одном месте, взгляд в неведомые дали устремив. Неужели вправду оно так? Платочек к носу…

Подойти? Или…

А если Лизавета его заметит? Если решит, что Димитрий вправду решил личину скинуть? От этакой мысли в груди похолодело. И Димитрий велел себе успокоиться: если и заметит, то навязываться не в ее привычках, во всяком случае, ему так казалось. А подойдет… нынешнего Навойского толпа окружила, и сплошь из девиц, матушек их и компаньонок, через такую не всякий гусар пробиваться рискнет, что уж про Лизавету говорить.

Навойский же, который поддельный, девицам улыбается.

Авансы, стало быть, раздает.

Говорит что-то этакое. Они и хихикают, краснеют, благо хоть в обмороки никто падать не спешит. Димитрий вздохнул и, вытащивши из кармана часы, покачал головою: опаздывать изволют их императорские величества. Вон клиент весь прямо извелся, то и дело взглядом на дверях останавливается, перед которыми герольды истуканами замерли.

Вот интересно, сразу убивать пойдет или погодит немного?

И способ каков? Бомба?