Охота на охотника - Карина Демина (2021)

– И багаж! – крикнул вслед Вольтеровский. – Не забудьте о багаже! Его должны были доставить, но лакеи идиоты…

Дальше она слушать не стала. Сбежала.

Пусть позорно, недостойно и… Она прижалась к стене, переводя дыхание. Сердце колотилось как безумное, а еще хотелось взять что-нибудь этакое, преувесистое, и швырнуть в стену.

Да что он себе… И не только себе… и вообще…

Она перевела дыхание. Надобно успокоиться, взять себя в руки и присмотреться еще пристальней. Жаль, конечно, что прислугу во дворец не пустят. Прислуга, как правило, многое знает о хозяйских привычках.

– Прячешься? – тихо спросили, и Лизавета подпрыгнула, обернулась. – От кого сбежала?

Димитрий оправил дрянной пиджачишко, который, скроенный криво, всю его фигуру делал какою-то скособоченной.

– А ты? – Лизавета разом вдруг успокоилась.

– От совести, пожалуй.

– И как успехи?

Он пожал плечами, мол, не слишком-то хороши.

– Тебе бы отдохнуть, – произнесла она с упреком. – Вчера вон умирал, а сегодня…

– Я живучий.

– Ага…

Димитрий предложил руку, а она не стала отказываться. Со стороны пара их, должно быть, гляделась презабавною… и слухи пойдут… и скажут, что Лизавета нашла себе жениха под стать, никчемного оборванца, который…

Глупости. Пусть говорят.

Уже недолго осталось. Закончится конкурс, и не только он, и Господь не попустит беде случиться, а значит, закончится все хорошо. И будет празднество… после побед всегда празднества устраивают торжественные. Навойскому дадут медаль, или даже орден, или еще что-нибудь, а Лизавета вернется домой, в тихую тетушкину квартирку. Она уберет в шкаф наряды от Ламановой, чтобы не мозолили глаза и сердце, не мучили ненужными воспоминаниями. Или не уберет, но сестрам отдаст. В университете по одежке встречают, а стало быть, приличный гардероб будет нужен.

Сама же Лизавета обойдется.

Заживет прежнею жизнью, разве что сделается та поспокойнее… может, издаст статейку или две про того же Вольтеровского, если найдет о чем писать. А она найдет, всегда же находила.

– О чем вздыхаешь? – поинтересовался Навойский, увлекая Лизавету в глубь зеленого лабиринта. Припекало солнышко, а шляпка осталась где-то в комнатах, и вид без шляпки как есть неприличный, впрочем, компания ее тоже далека от идеальной, а стало быть, слухов не избежать. Лизавета была далека от мысли, что прогулка эта останется незамеченной, пусть парк и казался пустым, но кто-то что-то да увидит.

– Просто… о жизни.

– Гость? – Димитрий шагал неспешно, и гравий похрустывал под его ногами.

– Гость, – согласилась Лизавета.

Снять бы эти уродливые очки с него… и волосы прилизанные, смазанные маслом столь густо, что казались они жирными, взъерошить.

И…

– Да, – согласился он. – От гостей порой одни хлопоты. Если будет сильно донимать, говори. Арестую.

– За что?

Навойский пожал плечами:

– Неважно… посидит ночь в подземельях, образумится… ты не представляешь, насколько благотворно подземелья влияют на разум человеческий. Разом как-то оно…

Он щелкнул пальцами, и с куста сорвалась красногрудая птичка, зачирикала громко, возмущенно. А Навойский вдруг остановился, потянул за собой, и Лизавета провалилась во влажную колючую стену.

– Тише, – шепнули ей. – А то услышат…

– Кто? – шепотом же спросила Лизавета, чувствуя себя на редкость глупо.

– Не знаю. Главное, что услышат и…

Он не собирался целовать рыжую.