Охота на охотника - Карина Демина (2021)

Помилуйте, это было бы совершеннейшею глупостью, а он и без того их изрядно натворил в свое время. И вообще мысли Навойского были заняты всецело делом и браслетом змеиным, а еще старухой, которую таки доставили, но она, не иначе как из старческой вредности, лишилась чувств, да так и лежала в отведенных ей покоях. Целители утверждали, что обморок этот непритворен, что проклятье кровное почти выело душу несчастной, и лучшее, что можно сделать в нынешней ситуации, позволить ей умереть.

Или вот морфия еще дать можно.

Морфий, как известно, ни при одной болезни лишним не будет.

Димитрий и шел, чтобы самолично убедиться, что старуха не притворяется, но наткнулся на рыжую, которая пряталась в каком-то углу, будто позабыв, что их просили не гулять в одиночестве. Сперва Димитрий разозлился даже, но рыжая гляделась такою несчастной.

А он устал.

И… старуха небось никуда не денется. И морфию ей дадут, несмотря на все Димитрия возмущение, ибо целители славятся своим своевольством. И браслет не вспомнится. Остальное… сделано, что можно, а рыжая одна.

И к стенке жмется.

И лицо у нее такое… Но все равно, целовать ее Димитрий не собирался, просто выгулять.

На свежем воздухе.

Матушка его покойная, пока жива была, искренне полагала этот самый воздух лучшим из лекарств, так ему ли спорить? И он не спорил, просто шел, глядел на нее, серьезную, задумчивую. Вот носик сморщила. Нахмурилась. И тут же поспешно успокоилась, улыбнулась… Улыбка у нее хорошая, ясная.

А на носу пыльное пятнышко.

Любопытный этот нос, лезет, куда не просят… волосы рыжие, только по-разному, на самой макушке темные, что медь, а на концах пряди выгоревшие светлеют.

И удержаться, не потрогать – невозможно.

И пахнет от нее чернилами, краской темной, а еще самую малость – свежим ветром.

Ей пойдет белое легкое платье. И зонт всенепременно, на водах без зонта появляться неприлично. Димитрий лодку купит.

С веслами чтобы.

И на весла сядет. А она будет зонт держать, укрываясь от яркого солнца, и морщить носик, и смеяться, и, быть может, брызгаться водой.

Но целовать ее Димитрий все равно не собирался. Само как-то получилось… в кустах… в тайном завитке лабиринта, про который знали немногие. Димитрий вот знал, случалось здесь прятаться.

– Что вы делаете? – строго спросила рыжая, только глаза все одно сияли. – Это… это…

– Неприлично?

– И неприлично тоже…

Губы у нее были мягкие. И… какая разница, если никто не видит. В конце концов, и Димитрий имеет право быть немножечко счастливым.

Глава 18

Ее императорское величество разбирала спутавшиеся пряди. За ночь волосы вдруг потяжелели, сделались темны, ломки. Они царапали ладонь и звенели, стоило прикоснуться гребнем.

– Что случилось? – Анна Павловна провела по прядям ладонью, те слабо вспыхнули и погасли.

– Ничего, просто время пришло вдруг. – Ее императорское величество не без труда подняла косу на ладони. – Я все-таки змеиной крови. Будь добра, пригласи…

Его императорское величество на зов супруги явился незамедлительно. И пусть пахло от него брагой и еще кровью, но запахи лгали.

Люди лгали.

И…

Может, ошиблась она тогда, много лет назад, доверившись человеку? Зачем было уходить, осталась бы в тихом мире камня, на берегу чудесного озера, в котором плавали безглазые рыбины, а на дне дремали белые цветы.

– Плохо? – он понял без слов, обнял крепко. – Хочешь, увезу? Посажу на корабль и… море огромно, ни берегов, ни краев не видать.

Его шепот унимал страхи.

– Мы поплывем к солнцу… Когда оно садится в воды, те окрашиваются золотом, а на поверхность выплывают удивительные существа.

Анна Павловна вышла.