Охота на охотника - Карина Демина (2021)

Когда перед глазами потемнело, воздух вернулся, вернее, ей позволили дышать. Пока. Она ведь была еще нужна.

– Я сумела приблизиться к нему, и у меня получилось. Он даже меня запомнил!

– Какое достижение!

– Ты собираешься убить его… Я не хочу в этом участвовать. Только не в этом!

Молчание.

– Я… я пришла сказать, что ты можешь убить меня. Прямо здесь и сейчас, но я больше не буду тебе помогать! Я не хочу… и не стану.

– Дурочка.

– Какая есть, – огрызнулась девушка. – Но ты… я не позволю больше запугивать меня. Я…

– Такая храбрая, но бестолковая дурочка… Не позволишь? Хорошо. Значит, ты не испугаешься меня? Отлично. Мне бы не хотелось, чтобы моя будущая жена меня боялась. А еще не хотелось бы оставлять ее сиротой, мир так непредсказуем, так опасен…

Дарья стиснула кулачки. Поддаваться нельзя. Ни в коем случае.

– Мне будет грустно, если с родителями что-то случится. Ты же не хочешь этого?

Нет.

Но с ними в любом случае что-то да случится. Мама не знает точно, но догадывается о многом, а молчать она не станет, даже ради него и ради Дарьи. Папа… папа полагает, будто все в порядке, но это тоже иллюзия.

– Неужели не жаль их?

– Жаль, – рядом с ним тяжело находиться, и странно даже, как это прежде Дарья не замечала этой тяжести. Слепа была. Глуха… решила, будто вот она, любовь.

Или за нее решили.

С него бы сталось, тогда почему?..

– И братьев не жаль? Они тебя так любят, так заботятся, переживают, готовы на все… – он играет. И не кажется разозленным. И стало быть…

Все не так, как ей виделось прежде.

И быть может, бунт этот ее нелепый тоже ему на руку?

– Не дрожи, – он отступил. – Не трону. Все же нас слишком многое связывает. А что до прочего, то ни к чему я тебя принуждать не стану. Все, что нужно, ты уже сделала. Знаешь, змеи очень любят камни. Теплые. Редкие… ты у меня, если разобраться, еще та редкость. И плакать не стоит. Все у нас будет хорошо… У нас – будет.

Он коснулся волос губами, и это прикосновение, легкое, некогда заставлявшее сердце биться чаще, теперь показалось отвратительным.

– От тебя требуется немного. Быть искренней. Ты же у нас способна на этакую-то малость?

Дарья стиснула кулачки.

Она… Она сбежит. Сегодня же.

И отцу напишет. Расскажет обо всем. Он… он сильный и поймет. Поможет. Давно следовало бы рассказать, только она забывала. Это тоже часть дара, только чужого. Дарья вот терялась, а он умел делать так, что люди забывали о важном.

Или не важном.

Главное, сейчас он ушел и… и знает ли о побеге? Догадывается, наверное. Он хорошо изучил Дарью, как и всех прочих. И значит, понять, что она сделает, несложно… и не получится ли так, что именно побега от нее и ждут?

Или…

Она стиснула виски ладонями.

Плохо. И будет еще хуже. И… письмо до отца не дойдет. У него не так много друзей, но и тех, которые есть, хватит, чтобы об этакой мелочи позаботиться. За Дарьей тоже присмотрят, но она больше не боится… настолько ли не боится, чтобы не смолчать?

Сердце заныло. Скажешь и…

И промолчишь, легче не станет. Вот как ей быть?

Глава 20

Лизавета пришла в себя не сразу. Она то просыпалась, то открывала глаза, видела пыльный кусок балдахина и посеревший потолок, край окна, за которым сияло солнышко, и вновь падала в душноватый тягучий сон. И опять же просыпалась.

А потом сон, тяжелый, муторный, вдруг взял и закончился. И Лизавета очнулась.

В чужой комнате. В чужой постели.

И мужчина, дремавший в кресле возле этой самой постели, тоже был чужим. Совершенно. Как бы ни хотелось иного. А ведь хотелось. Встать. Протянуть руку. Коснуться волос. Сказать что-нибудь такое, на редкость уместное, чтобы он улыбнулся и…