Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Он прервал фразу на полуслове, увидев кого-то за ее спиной. Она почувствовала, что ее взяли за локоть, – это подоспел Хэнк Риарден. Крепко подхватив Дагни под руку, он довел ее до вагона. Взглянув на выражение его лица, она поняла, почему люди расступаются перед ними. На конце платформы мертвенно-бледный отечный мужчина уговаривал плачущую женщину:

– Так всегда было в нашем мире. Бедные ничего не добьются, пока богатых не истребят.

Высоко над городком, в черном пространстве, подобно неприкаянной планете, Факел Уайэтта клубился на ветру.

Риарден вошел в вагон, но Дагни осталась стоять на ступеньках тамбура, оттягивая момент отправления. Она слышала крик: «Все по вагонам!», смотрела на людей, остающихся на платформе, как смотрят на тех, кто не поместился в спасательные шлюпки.

Кондуктор стоял ниже, на самой последней ступеньке, держа в одной руке фонарь, а в другой часы. Он взглянул на циферблат, потом на Дагни. Она молча закрыла глаза и кивнула, разрешая отправку. Посмотрела, как фонарь кондуктора описывает круги, повернулась и ощутила первый толчок колес по рельсам из риарден-металла. Ей стало немного легче, когда, войдя в вагон, она встретила взгляд Хэнка.

* * *

Когда Джеймс Таггерт позвонил Лилиан Риарден из Нью-Йорка, сказав: «Да нет, ничего особенного, просто поинтересоваться, как вы, не собираетесь ли в город. Целую вечность не виделись, вот я и подумал, что мы могли бы позавтракать вместе в Нью-Йорке», она сразу поняла, что Джим что-то задумал.

Она лениво ответила:

– Постойте, дайте подумать, какой сегодня день? Второе апреля? Нужно посмотреть в календаре. Да, так получилось, что завтра мне нужно кое-что купить в Нью-Йорке, поэтому я с радостью позволю вам пригласить меня на ленч.

Он знал, что никаких покупок делать она не собирается; ленч – единственная цель ее приезда.

Они встретились в дорогом ресторане для избранных, слишком роскошном, чтобы попасть на страницы скандальных газет, совсем не из тех мест, в которых Джеймс Таггерт, большой охотник до рекламы, был завсегдатаем. Джим не хотел, чтобы их видели вместе, заключила Лилиан.

Легкая улыбка не покидала ее лица, пока она слушала разглагольствования Джима об общих друзьях, театрах и погоде, тщательно выстраивая вокруг себя защиту из малозначащих фраз. Лилиан сидела, грациозно изогнувшись, словно наслаждаясь тщетностью того представления, которое разыгрывал Джим, и тем фактом, что он вынужден этим заниматься ради нее. Она с терпеливым любопытством ожидала, когда разгадает его цель.

– Я считаю, что вы действительно заслуживаете похвалы или даже медали, Джим, – произнесла Лилиан, – за то, что так веселы в столь трудное для вас время. Разве вы только что не закрыли лучшую ветку своей железной дороги?

– О, это всего лишь небольшая финансовая неудача, не более. В такие времена, как сейчас, приходится идти на сокращение расходов. Учитывая общую ситуацию в стране, мы еще неплохо держимся. Лучше всех остальных, – и, пожав плечами, добавил: – К тому же, это еще вопрос, была ли линия Рио-Норте нашей лучшей веткой. Так считала только моя сестра. Это было ее детище.

Лилиан уловила оттенок явного удовольствия в его словах.

Улыбнувшись, она произнесла:

– Понимаю.

Исподлобья, в упор глядя на Лилиан, с преувеличенной надеждой на нужное понимание его слов, Джим проговорил:

– Как он это воспринял?

– Кто? – Лилиан прекрасно понимала, о ком идет речь.

– Ваш муж.

– Воспринял что?

– Закрытие этой линии.

Лилиан весело улыбнулась:

– Ваша догадка так же хороша, как моя, Джим, а моя – просто прелесть.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете, как он должен это воспринимать, знаете и то, как воспринимает это ваша сестра. Так что не напускайте тумана.

– О чем он говорил последние дни?