Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– Да, но… но я не думаю, что писателям это понравится.

– Вы уверены? – Уэсли Моуч почти улыбался. – Не забывайте, что согласно «Пункту пятому» издатели должны печатать столько же книг, сколько выпустили в базовом году. Поскольку новых книг не будет, им придется переиздавать старые, а публике – покупать их. Существует очень много толковых книг, которым не выпало равного со всеми шанса.

– Ох… – Лоусон припомнил, что две недели назад видел, как Моуч обедал с Бальфом Юбэнком. Потом нахмурился и покачал головой: – И все-таки мне тревожно. Интеллектуалы – наши друзья. Мы не хотим их потерять. Иначе они могут доставить нам немало неприятностей.

– Не доставят, – ответил Фред Киннан. – Интеллектуалы вашего толка захлопнут рты при первом признаке опасности. Они много лет плевали в человека, который их кормил, и лизали руку того, кто отвешивал им пощечины. Разве не сдали они все страны Европы, одну за другой, коммунистам и головорезам? Разве не они вопили, пока не заткнули все орущие охранные сигнализации и не сломали все висячие замки? И с тех пор они уже не пискнули. А кто орал, что только они – друзья трудящимся? Почему же сейчас они не орут о лагерях рабов, мафиозных структурах, четырнадцатичасовом рабочем дне и повальной смертности от цинги в народных республиках Европы? Нет, мы слышим, как они внушают забитым беднякам, что голод – это процветание, рабство – это свобода, что пыточные камеры – ковчеги братской любви и что если бедняки этого не понимают, то страдают они по собственной вине; а искалеченные тела в тюремных камерах нужно проклинать за все беды, поскольку жертвами пали вовсе не лидеры, желавшие им добра. Интеллектуалы? Вам лучше волноваться о любой другой породе людей, но не о современных интеллектуалах: эти все проглотят. Я никогда не чувствовал себя в безопасности рядом с последним такелажником в профсоюзе портовых грузчиков: тот еще способен внезапно вспомнить, что он – человек, и тогда мне его не удержать. Но интеллектуалы? Эту истину они давным-давно забыли. Я думаю, здесь здорово постаралось образование, такова уж его цель. С интеллектуалами делайте, что пожелаете. Они все примут.

– В одном я согласен с мистером Киннаном, – вступил доктор Феррис. – Я согласен с приведенными им фактами, но не с его чувствами. Уэсли, тебя не должны тревожить интеллектуалы. Просто вставь нескольких из них в правительственную платежную ведомость и пошли проповедовать все то, что сказал мистер Киннан: порицания, мол, заслуживают сами жертвы. Дай им более-менее приличный заработок и титулы поблагозвучнее, и они позабудут о своих авторских правах и обслужат вас лучше, чем целая армия правоохранительных органов.

– Да, – согласился Моуч. – Я знаю.

– Опасность, которая меня тревожит, подстерегает с другой стороны, – задумчиво проговорил доктор Феррис. – Уэсли, тебе может немало досадить это «добровольное подписание Сертификата дарения».

– Догадываюсь, – мрачно ответил Моуч. – Я хотел, чтобы в этом вопросе нам помог Томпсон. Но теперь понимаю, что не поможет. По сути, у нас нет законного права завладеть патентами. Да, существуют десятки законов, которые могут нас прикрыть – почти, но не совсем. У любого воротилы, который захочет устроить процесс по прецеденту, есть все шансы разбить нас. Мы просто обязаны создать видимость законности, иначе население не примет директивы.

– Совершенно верно, – подтвердил доктор Феррис. – Принципиально важно, чтобы владельцы отдали нам патенты добровольно. Даже имея закон, разрешающий прямую национализацию, для нас предпочтительнее получить патенты в дар. Мы хотим сохранить у людей иллюзию защиты их прав на частную собственность. И многие из них примут наши условия игры и подпишут Сертификаты дарения. Главное – организовать пропагандистскую кампанию и внушить людям, что это их патриотический долг, а все те, кто отказываются подписать сертификат, – воплощенное зло, вот они и подпишут. Но… – Феррис умолк.