Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– Чего тебе беспокоиться? Речь идет не о твоем заработке!

Риарден указал на людей в дыму от доменной печи.

– Сможешь делать то, что они?

– Не понимаю, что ты…

– Что случится, если я поставлю тебя туда, и ты загубишь плавку?

– Что важнее: разливка твоей стали или то, как мне кормиться?

– Как ты собираешься кормиться, если сталь не будет разливаться?

Лицо Филиппа приняло укоризненное выражение.

– Я не могу спорить с тобой, потому что превосходство на твоей стороне.

– Тогда не спорь.

– А?

– Замолчи и убирайся отсюда.

– Но я имел в виду…

Риарден усмехнулся:

– Ты имел в виду, что это я должен молчать, потому что превосходство на моей стороне, и дать тебе работу, потому что ты ничего не умеешь делать.

– Это грубый способ излагать моральный принцип.

– Но это то, к чему твой моральный принцип сводится, не так ли?

– Нельзя обсуждать мораль в материалистических терминах.

– Мы обсуждаем работу на сталелитейном заводе, а это место очень даже материалистично!

Филипп весь как-то сжался, глаза его слегка потускнели, словно он был в страхе перед окружающим, в возмущении его видом, в усилии не признавать его реальности. Он негромко, упрямо прохныкал с интонацией заклинателя:

– Каждый человек имеет право на работу, это моральный императив, принятый в наше время, – и повысил голос: – Я имею на нее право!

– Вот как? Тогда давай, получай свое право.

– А?

– Получай свою работу. Бери ее с куста, на котором, по-твоему, она растет.

– Я имел в виду…

– Имел в виду, что не растет? Что она нужна тебе, но ты не можешь ее создать? Что имеешь право на работу, которую я должен создать для тебя?

– Да!

– А если не создам?

Молчание тянулось секунда за секундой.

– Я не понимаю тебя, – заговорил Филипп с гневным недоумением человека, который цитирует фразы хорошо знакомой роли, но получает в ответ неверные реплики. – Не понимаю, почему с тобой стало невозможно разговаривать. Не понимаю, какую теорию ты предлагаешь на обсуждение и…

– Еще как понимаешь.

Словно отказываясь верить, что его фразы могут не возыметь действия, Филипп выпалил:

– С каких пор ты обратился к абстрактной философии? Ты – всего-навсего бизнесмен, ты не способен разбираться в принципиальных вопросах, оставь это специалистам, которые веками…

– Оставь, Филипп. Что это за трюк?

– Трюк?

– Откуда у тебя это неожиданное стремление?

– Ну, в такое время…

– В какое?

– В общем, каждый должен иметь какие-то средства к существованию… и не быть отверженным… Когда дела так ненадежны, человеку нужно иметь какую-то гарантию… какую-то опору… в такое время, случись что с тобой, у меня не будет…

– Какой случайности со мной ты ожидаешь?

– Нет! Нет! – этот крик был странно, непонятно искренним. – я не ожидаю никакой случайности… а ты?

– Что может со мной случиться?

– Откуда мне знать?.. Но у меня нет ничего, кроме помощи от тебя… а ты в любое время можешь передумать.

– Могу.

– И у меня нет на тебя никакого влияния.

– Почему тебе потребовалось столько лет, чтобы понять это и забеспокоиться? Почему теперь?

– Потому что… потому что ты изменился. Раньше… раньше у тебя было чувство долга и моральной ответственности, но… ты его утрачиваешь. Утрачиваешь, ведь так?

Риарден стоял, молча разглядывая брата; у Филиппа была своеобразная манера переходить к вопросам, как будто его слова были случайными, но вопросы, слишком небрежные, чуть назойливые, были ключом к достижению цели.

– В общем, я хочу снять бремя с твоих плеч, если я для тебя – бремя! – неожиданно резко заговорил Филипп. – Дай мне работу, и твоя совесть больше не будет тревожиться из-за меня!

– Она не тревожится.

– Вот это я и имею в виду. Тебе все равно. Все равно, что случится с нами, так ведь?

– С кем?