Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

– Ты что, Лина, правда боишься? – хохотнул громила.

– Ну говорят же, что все это из-за нее! Лучше бы ее вообще под замок посадили…

Взгляд у Лины был такой перепуганный, что Мора растерялась. Квартум в первый же день тоже спорил о том, не посадить ли ее под замок…

– Просто оставьте ее, и пошли отсюда! – Лина отступила.

– Да бредятина это все. – Громила мотнул головой и выпростал кулаки из рукавов. – Смотри и учись.

Он замахнулся, Мора зажмурилась. Но удара не последовало.

– Да ты чего?! – просипел парень.

Мора распахнула глаза. Рей держал его за запястье, вывернув руку так, что у громилы глаза на лоб полезли.

– Вали отсюда. Быстро, – прошипел он.

– Я зову гвардию, – ахнула девица в чешуйках.

Но вызвать она никого не успела. Только потянулась за картой, как снизу, из сахарницы, запрятанной в вазон с цветами, зазвучал приглушенный голос Шемуса:

– Прошу прощения, хозяйка. Мне очень неудобно прерывать вашу беседу, но у вас входящий вызов от госпожи Тааре. Срочный.

* * *

Она стояла у отодвинутого кресла, вцепившись в спинку, как замороженная. Даже костяшки пальцев были белыми, как лед, – казалось, она просто взяла и покрылась инеем. Горбилась и смотрела вниз, стиснув другую руку в кулак.

– Нет-нет-нет, – услышал он ее шепот.

Когда всплыла голограмма с той женщиной, компанию придурков как Бездной слизнуло. Мора зачем-то оттолкнула Рея в сторону, когда выхватила из сахарницы карту и сжала ее в руках. Фигура материализовалась в воздухе к Рею спиной. Ему хотелось взглянуть на эту таинственную госпожу Тааре, из-за которой сгинули те четверо, но стоило ему двинуться, Мора отступала, уводя и голограмму.

Она не хотела, чтобы женщина его видела, но так ее не видел и Рей. А тайны его бесили. Это у него был целый ворох секретов, которые следовало хранить от наблюдаемых, не наоборот. Это было неправильно.

Голос госпожи Тааре звучал негромко, и даже в двух шагах он едва разбирал ее слова: излучатель в карте, очевидно, был настроен на персональный прием. Но лицо у Моры отражало такой спектр эмоций, что Рею даже подслушивать расхотелось. Он следил за ней как завороженный. Все-таки странное у нее было лицо, как будто склеили две половинки разных масок. Левая – живая, подвижная, дьявольски красивая. Правая – стылая, неподатливая, почти суровая, но и в ней было что-то неуловимое от левой, как будто ностальгический, испорченный временем снимок того, что когда-то было и давно ушло. Но было ли когда-то ее лицо симметричным? Форменно-простым, как у Ицы? У нее половинки лица казались отраженными в зеркале, неестественными. Они родились на запрос об устранении ошибки – той самой асимметрии, которая теперь отличала Ицу от Моры.

Обнаружив в файлах Наблюдательной лаборатории данные о Море, Ица назвала ее ошибкой. Только вот на самом деле ошибкой была сама Ица.

– Нет, – повторила Мора, деревянно развернулась и присела за столик.

Перед ней остывали нетронутые оладьи, ярко-глянцевые от медового соуса. Голограмма уже давно исчезла, а Мора все никак не могла прийти в себя. Рей присел рядом и тронул ее руку:

– Ну ты чего нос повесила? Придурки ушли. Отлично же, нет?

Мора отдернула руку. Взяла вилку и разделила оладью. Съела половинку. Запила травяным напитком. Никакой бледной наперстянки в нем, конечно, не было. Рей просто дурак – чуть не сболтнул тогда про тойль и начал плести первое, что пришло ему на ум, лишь бы отвлечь внимание.

Рей поерзал на месте и огляделся. С его места открывался вид только на уголок террасы, основную же ее часть скрывали зеленые изгороди между столиками. Если эмоции его пугали и отталкивали, то их отсутствие вводило в замешательство. А еще ему как-никак надо найти Ицу, и где она – судя по всему, знает только Мора.

– Слушай… Это… – начал он и запнулся: Мора на него даже не взглянула, а потом вдруг встала, бросив недоеденные оладьи, и пошла прочь.