Звездный попаданец - Виталий Храмов (2019)

Я их искренне ненавидел. Фанатиков. Праведников, гля! Эти праведники тут – всюду! Как чёрные тараканы. Или просто мой неравнодушный взгляд цепляется к ним? Но должен признать, что именно эта их вера и удерживала вольный народ от самоаннигиляции. Более того, вынужден был констатировать, что именно вера и создала феномен вольного народа. Отличного от остальных народов огромного человечества. Внося некоторую упорядоченность в их общежитие, не только цементируя всех этих обитателей Пустоты, но и придавая им импульс саморазвития. Как личности, так и надличностных объединений, общностей. Делая их – народом.

Так что та структура общества, что принесли с собой вольные, мне разом и нравилась, и ужасала. И, если честно, хотелось бы разобраться во всём этом. И я – вникал. Параллельно работе. Вместе с работой. Потому как это было неразделимо. И поглотило меня, как пучина, без остатка. Там столько всего и сразу! Я весь погрузился в это восстановление Стиры и это самоустановление общественного устройства. Со всей силой и энергией своей «широкой русской души» стараясь повлиять на это дикое общество. Хотя бы в «Арлекине». А разве это легко? В общем, было не до далёких и отвлечённых тем. Заземлился так заземлился!

Потому вызов меня на орбиту, на станцию – был как удар кувалды в темечко. Снова проснулась паранойя. Вспомнил об их большой игре. С раздражением и злостью – вспомнил. С ненавистью!

И ещё вспомнил, с сожалением, что на станции ещё ремонт идёт в полный рост. Фактически станция – открытый космос. А я так и хожу в дырявом «Кабши», без шлема, лишь сняв скорлупу бронещитков. Глава корпорации с многомиллионным месячным оборотом – ходит оборвышем.

Но как-то было похрену. «Кабши» – удобный. В нём не жарко, не холодно, не трёт, не жмёт, не потеет, от разных случайностей строительных защищает. На что-то другое менять было как-то влом и недосуг. На другой «Кабши» бы – поменял. Но тут дело даже не в деньгах. Комплексы подобного класса просто не продаются. Ни за какие деньги. Своим мало. А я у Пса спросил какую-то хрень, до которой мог бы и сам допетрить, а не новый легендарный комплекс личной защиты производства корпорации «Затмение». Что ещё раз говорит о моей тупости. Несмотря на все три с лишним сотни очков счётчика интеллекта, разогнанного местными высокими технологиями.

Вот и кукиш мне с маслом, а не скафандр «Затмения», которое не занимается производством товаров военного и двойного назначения. Официально. А раз «Затмение» не производит «Кабши» – то и купить его невозможно.

За мной прислали орбитальный челнок и целое звено чемпионов. Наверное, чтобы не сбёг. От таких убежишь! За три метра ростом, в броне толщиной с ладонь! Вся раскрашена, как яйца товарища Фаберже. Не золотом и платиной. Резьбой, печатями, медалями, следами ремонта и адамантом. Звоню Ване, поворачиваю камеру так, чтобы были видны бойцы моего сопровождения, говорю:

– Вань, а Вань, ты бы подкачался, что ли?

Ваня посмотрел мимо меня тупым телячьим взглядом, отключился. Чтобы не слышать тот взрыв хохота, что породили мои слова. Вокруг меня всегда людно. Всем от меня что-то надо. И мне было лестно, что вся эта толпа очень напряглась при виде чемпионов. Особо грело, что они готовы были меня отбивать у великанов даже ценой своих жизней. А как умеют жертвовать собой вольные – я успел заценить. И это же – напрягало. Мне только бойни тут не хватало! А что снимает напряжение? Точно! Юмор. Шутка – самое то.

Ваня не обидится. Он только выглядит недалёким подгорным троллем. А вот кем он на самом деле является – отдельный вопрос. Как обычно и уже привычно – не имеющий ответа.

Когда взлетели – прилип к обзорным экранам. Второй раз я в космосе. Второй раз – восторгаюсь.

Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе —

видна.

Как сын грустит по матери, как сын грустит

по матери,

Грустим мы по Земле – она одна.

А звёзды тем не менее – чуть ближе,