Звездный попаданец - Виталий Храмов (2019)

– Мы не переметнулись. Мы служим только Основанию. Потому твои карманные вольные чуть не кинулись на нас. Ты совсем дикий, Вадим? На нас же Длань Основателя!

И они мне показывают на вплавленный в шлем отпечаток ладони. Как у урукхаев на шлемах был белый оттиск ладони Сарумяна.

Вопросов было так много, что я не смог задать ни одного. У меня голова шла кругом. И не только от низкой гравитации.

Четверо паладинов императора одного из самых значимых орденов – ордена Длани Основателя, судя по росту – вполне могли и не соврать и на самом деле лично знать императора. И вот эти допотопные динозавры не только свободно шляются по пространству вольных, с которыми насмерть закусились накануне, но и лично прибывают за мной. На хрена? Что, гля, происходит?! Не понимаю!!!

Меж тем мы приблизились к огромному планетоиду станции, поверхность которой зияла пробоинами, была местами вздута внутренними взрывами, вся сверкала сваркой и плавкой. По поверхности станции ползали жучки плавочных постов и ходили муравьишки космомонтёров. Паладины надели шлема. Я тоже напялил дыхательную маску, что была в аварийном ящике этого челнока.

Шлюз станции, к которому мы летели, зиял рваной раной. В эту громадную пещеру и вплыл наш челнок. Система предупредила, что за бортом нет атмосферы, убедилась, что все живые на борту обеспечены автономностью жизнеобеспечения, начала откачку воздуха из шаттла.

Мусор и обломки в шлюзе были убраны, но гигантский ангар ещё нёс следы жаркого боя – оплавленные, погнутые взрывами толстенные стены, каверны в полах, обломки оборудования, оставшиеся торчать из своих консолей. Энергетические створки шлюза тоже не работали. Освещение было только аварийное, да и то через один светильник. Гравитации тоже не было. Пришлось идти по тонкой и липкой смоле магнитной сцепки ботинок «Кабши» с полом шлюза.

Зашли в ещё один шлюз. Маленький. Смотрю на следы скорого, не очень аккуратного, торопливого ремонта. Зато слышу шум шлюзования. И притяжение появилось. Во мне снова есть вес. Не такой, как обычно, я стал вполовину легче, но это всё одно лучше, чем невесомость. Отсутствие верха и низа, отсутствие во мне веса мне причиняет непереносимый дискомфорт. Особенно бесит состояние лёгкой эйфории и постоянное ощущение падения. Бесит! И пока не испытал невесомости, не знал, что у меня на неё такая аллергия. Все нервы сыпью покрылись. Череп изнутри чешется! Хорошо хоть не чихаю. Чихать в дыхательной маске – себе дороже!

Идём бесконечными коридорами, помещениями, ангарами, складами. Видно, что срезаем путь через абордажные проломы в стенах. А как иначе? Никакой внутренний транспорт станции не работает. Какой транспорт, если герметичность не во всех полостях восстановлена? Если освещение не всюду подано, гравитация имеется лишь местами? Через некоторые коридоры, ставшие колодцами – переплываем, а не перепрыгиваем.

Мои сопровождающие вновь стали молчаливыми стальными големами. Шлёпают рядом да пыхтят в рацию. Слишком много вокруг людей. Станция – как сахарная голова на муравейнике, сплошь облеплена людьми, как муравьями. И внутри – тоже. И людей этих – много. Очень и очень много! Если судить по субъективным моим ощущениям сопоставления внешнего вида станции и тому, сколько мы идём и идём, идём и идём, но никак не придём – станция как Москва и Нью-Йорк вместе, да ещё и свёрнутые в колобок. Это сколько же джоулей и мегаватт энергии пожирать будет эта махина, когда восстановят энергоснабжение? Я не знаю таких цифр. Я даже не могу себе представить, сколько киловатт пожирают эти повсеместные силовые поля и искусственная гравитация! В тех местах, где питание не было восстановлено – мы могли летать. К полу тянуло очень и очень слабо. Несмотря на громадные размеры станции.