Ева - Артуро Перес-Реверте (2018)

Ответа не было. Все еще дрожа, Ева прижалась к нему плотнее, словно боялась, что их разлучат, или словно кто-то уже отрывал ее от него в эту минуту. Фалько успокаивающе погладил ее по волосам. Поцеловал в лоб, и она подняла к нему лицо. Тогда он поцеловал ее снова – теперь уже в губы, почувствовав, как раскрылась под бережным натиском его губ влажная теплая брешь. Его вновь пробило внезапное желание, властное и неодолимое, и он приник к ней, и Ева, задохнувшись на миг и словно проснувшись, скользнула рукой вдоль груди и живота вниз, к уже напрягшейся плоти, окрепшей и чуть подрагивающей, и тогда Фалько потребовалось все его хладнокровие, чтобы не перевернуть Еву на спину и не вонзиться безудержно и безоглядно в это тело, которое внезапно раскрылось перед ним, источая влажный жар. Тем не менее он не сделал этого, а, сдерживаясь, вновь принялся покрывать поцелуями ее рот, подбородок и шею, чувствуя губами тихую ритмичную пульсацию – биение крови в сонной артерии, которую он не перережет ни сегодняшней, ни, наверно, никакой другой ночью.

– Прошу тебя… – чуть слышно взмолилась она. – Будь осторожен… Пожалуйста.

Так все и было. Медленно и очень осторожно. Фалько чутко прислушивался к ее ощущениям и старался не причинить ей боли или неудобства. Терпеливо, собрав всю нежность, на какую только был способен, он обладал этим телом, столь похожим на не до конца еще затянувшуюся рану.

– Остановись, прошу тебя… Хватит… Слишком долго… Остановись.

Фалько кивнул в темноте и замер. Потом все так же деликатно подался назад, высвободился. И наконец в спокойном молчании излился на ее гладкий живот.

Фалько делал вид, что спит, когда на рассвете Ева медленно поднялась с кровати, собрала свои вещи и оделась. Он слышал, как она прошла по номеру в ванную, потом вернулась и потом так надолго застыла в неподвижности, что ему даже показалось – ушла. Чтобы не выдать себя, он не решался поднять голову и взглянуть, что она делает.

Но вот опять послышались ее шаги, а потом негромко и медленно притворилась входная дверь. Тогда Фалько зажег свет и встал. Все на первый взгляд оставалось по-прежнему и на своих местах: бумажник – в кармане пиджака, пистолет – в ящике бюро. Ева ни к чему не прикоснулась, но на листке бумаги ручкой Фалько написала ему лаконичную записку – то ли прощаясь, а то ли предупреждая, какой именно будет их следующая встреча. Записка была в одну строчку, по-немецки, и вызвала у Фалько печальную улыбку.

Последней картой играет Смерть.

11. Новая шляпа

– Республиканская эскадра повернула назад, – сказал консул.

Его звали Луис Фрахела де Сото. Лет пятидесяти, с загорелым лицом, одетый элегантно, с легким привкусом британской чопорности. Седеющий, с подстриженными усами, тонкими руками, которые принято называть «нервными», с умными глазами. Инженер-гидростроитель по образованию, во время диктатуры Примо де Риверы он строил плотины и шлюзы. А теперь вот уже пять месяцев официально представлял в Танжере правительство генерала Франко.

– Их бросили, – добавил он.

Фалько закинул ногу на ногу и отхлебнул глоток мятного чая, обжегшего ему губы. Держа чашку двумя пальцами, поставил ее обратно на стол.

– Дошло до драки?

– Нет. «Балеарес» вышел им на перехват южнее Малаги. Заметив его, они – крейсер и два эсминца – поставили дымовую завесу и ретировались.

Фалько взглянул на улицу. Они с консулом сидели на втором этаже «Кафе Сентраль», а Рексач на тротуаре следил, чтобы им никто не мешал. С балкона между кадками с базиликом и папоротником виднелась кипящая утренней толчеей Соко-Чико. Посетители за столиками стоявшего напротив «Кафе Фуэнтес». Афиша фильма «Жизнь бенгальского улана»[24] и реклама оливкового масла «Хиральда».

– Не всегда, значит, Испания рождает львов, – пошутил консул.