Я буду в маске - Ксения Каретникова (2020)

— Не знаю, — честно и спокойно ответила я. — Трудно говорить о том, что было бы…

— Вот. Поэтому я и не решался…

— Ага, — перебила я его. — И продолжал приходить инкогнито на наши весьма интимные свидания в "Три маски".

Лев пристально на меня посмотрел, меня его взгляд смутил, но я пересилила себя и глаз не отвела. А Майский наклонился к моему лицу и шепотом спросил:

— А что бы ты подумала, если бы Эл не пришёл? Или же отказался идти с тобой в ВИПку?

Да, Дашка, что бы ты подумала?

Что Ди надоела Элу, и он решил сменить партнёра, но не решается сказать это, пусть и в прикрытое маской, но все-таки лицо?

Но сейчас, зная о причинах Майского вступить когда-то в этот клуб, я подумала о другом и с усмешкой об этом спросила:

— С какой целью интересуешься? Главы такой для книги не хватает?

Глаза Льва вспыхнули. То ли от злости, то ли от обиды. Но увиденное меня… удовлетворило. Ведь, судя по всему, я смогла задеть его за больное.

— Я же тебе сказал: скажешь не издавать книгу — не буду.

— А ты ее уже закончил? — задала я вопрос.

— Нет.

— И почему же? — со смешком спросила я. — Неужели из-за капризной героини, которая мучает бедного героя?

— Поверь мне, герой сам себя мучил, — покачав головой, ответил писатель. — Ты не можешь себе представить, каково это — ревновать к самому себе.

От удивления я приподняла брови… Но спрашивать ничего не стала, так как вдруг поняла, о чем говорит Майский — о ревности Льва к Элу.

Это он знал, что два этих персонажа на самом деле один человек. А я этого не знала. И встречалась с обоими. С одним ходила по кафе и кинотеатрам, а с другим спала по субботам… Мне неожиданно стало стыдно.

— Тебя я ни в чем не упрекаю. Это я виноват, — произнес Лев. — А ещё я видел, как ты тоже мучаешься — разрываешься между нами… Прости меня, Даша.

Мой стыд резко испарился. Оттого, что я вспомнила, как действительно разрывалась между Элом и Львом. Как мне было тяжело и боязно принять два этих решения: расстаться с Элом и поддаться новому чувству со Львом… И одно из этих решений оказалось-таки правильным. Его и следует придержаться и в отношении второй "ипостаси" этого человека.

Но для этого нужно отпустить. А отпустить — значит, простить.

— Я тебя прощаю, — ответила я. Майский тут же довольно улыбнулся. — И даю тебе добро — издавай свою книгу… — Лев, почувствовав неладное, нахмурился, а я закончила: — А теперь уходи. И не ищи со мной больше встреч.

— Даша, но… — начал он, но я его перебила:

— Ты хотел поговорить — мы поговорили, ты просил простить — я простила. А теперь я тебя прошу — уходи.

Майский в очередной раз схватил меня за плечи:

— Я не хочу уходить… — прохрипел он. — Я не хочу расставаться с тобой. Я люблю тебя, Даша. Люблю так, как никого.

— Тебе кажется, — не согласилась я. — Ты столько играл, столько притворялся, что просто, заигравшись, запутался.

Он покачал головой и, сильнее сжимая мои плечи в своих горячих руках, прошептал:

— Ты же тоже любишь меня…

— Очень в этом… сомневаюсь, — запнувшись, ответила я.

Как? Как я могу после всего этого любить? Вот сейчас? И уже совсем не важно, что совсем недавно я могла с уверенностью сказать: да, у меня были чувства ко Льву.

— Обманываешь… — подметил он с улыбкой. — И меня, и себя.