Я буду в маске - Ксения Каретникова (2020)

— Что с тобой было? Пересидела в парной? — поинтересовался Майский, продолжая стоять напротив и пить квас…

Он что, специально это делает? Стоит, типа, любуйся, вот такой вот я красивый и большой!

— Ты виноват, — отворачиваясь, ответила я.

— Опять я. В чем на этот раз?

— Когда ты появился в парилке, я уже собиралась уходить.

— И ты решила задержаться…

— Меня разморило, — хмыкнув, ответила я.

Лев лукаво на меня посмотрел, поставил кружку на стол и, сев передо мной на корточки, ласково заговорил:

— А я думал, ты меня ждала. Поэтому и согласилась пойти первой.

— Я согласилась пойти первой, так как очень люблю баню.

— А меня? — спросил он и положил свои руки мне на колени. — Помнится, в клубе, в котором мы отмечали день рождения Сереги… когда мы танцевали, ты сказала что… начинаешь влюбляться в меня.

Эх, было такое, Дашка… Я, действительно, так думала. В тот момент.

— Я начинала влюбляться в Льва Майского, который так натурально демонстрировал мне свои самые лучшие качества. И удивительным образом притягивал меня к себе, словно мы были давно знакомы, — фыркая чуть ли не через слово, ответила я.

— Так ты думаешь, что я притворялся? — догадался он.

— Думаю, — кивнула я и, оттолкнувшись руками от дивана, захотела подняться. Но Лев переместил свои горячие ладони с моих колен на бедра, не позволяя моему телу покинуть пределы дивана.

— Сегодня ты назвала меня упертым, — начал он. — Но, по-моему, самый упертый человек среди нас — это ты. Никак не хочешь видеть очевидное.

— Очевидное я как раз вижу, — покачала я головой.

Лев нахмурился, резко убрал руки и встал. Я тут же вскочила с дивана, огляделась по предбаннику и, обнаружив, что искала, подошла к стулу, на котором лежала моя сложенная одежда.

— Хорошо, — сказал Лев вдруг. — Если ты мне докажешь, что не любишь меня, я оставлю тебя в покое. И уеду.

Я повернулась к нему вполоборота и удивленно спросила:

— Докажу?

— Да, — отозвался он и подошёл ко мне сзади. Прижался и, схватив меня обеими руками за грудь, начал интенсивно мять нежную часть моего тела. А его губы влажно поцеловали меня между лопаток… Я вздрогнула. — Докажи мне, что не любишь… — прошептал он мне в ухо и, продолжая сжимать грудь левой рукой, правой, поглаживая мой живот, плавно опускал ладонь ниже…

Буквально через секунду его пальцы оказались на запретном месте, скользнули глубже и, нащупав выступающий бугорок, принялись ласкать его поглаживаниями. Я остолбенела, ощущая набухающее оживление, и тут же почувствовала, как там все становится предательски мокро. Это почувствовал и Лев.

— Ну же… — шепнул он. — Прогони меня.

А я закусила губу… ну же, Дашка, ну прогони его, оттолкни, ударь… Пошли подальше! Но я продолжала стоять, кусать губу и глубоко дышать. И каждый раз, делая вдох, содрогаться.

— Это не честно… — тихо, на выдохе сказала я.

— Тебе же нравится… — отозвался Лев, ускоряя движения пальцами. Мои губы слабо охнули. — Нравится… Ты же хочешь, чтобы я касался тебя. Ласкал… Целовал. Вот так же хорошо? Ты и сама не прочь делать то же самое…

Мне нравится, да! Я хочу, да! И сама не прочь… Ох, Дашка. Глупая. Глупая и безвольная девочка.

Рука Льва замерла, так и не закончив начатое — в нескольких секундах от моего удовольствия… Я разочарованно простонала, а Майский развернул меня к себе лицом, притянул и поцеловал. В мой изнывающий от ожидания живот упиралось опять возбужденное мужское состояние… Лев целовал меня, ненасытно, упрямо, воспаленно. Я отвечала, игриво кусаясь и наглаживая его грудь. Руки Майского оказались на моей спине, а потом больно сжали ягодицы. Больно, но приятно.

— Что же ты молчишь, Дарья? — спросил он ласково, прерывая сочный поцелуй.