Ультима - Лиза Хилтон (2018)

К аукциону все было готово, я бездельничала, если не считать коктейльных вечеринок, на которые иногда надо было ходить с Рупертом или Чарльзом Иглзом. Анджелика якобы работала дома, ну или как минимум из чьего-то дома на Форментере, но к аукциону собиралась вернуться. Руперт жутко гордился тем, как великолепно он взял под контроль всю эту историю с Гогеном. Коллегам в отделе он с гордостью объяснял, что тут главное – присвоить медийный нарратив. Чарльз Иглз подсуетился, задействовал личные контакты в «Татлере», и после публикации на их сайте статьи под названием «Делайте ваши ставки!» весь праведный гнев Маккензи уже никого не заинтересовал. В газетах появлялись статьи о Ермолове и Зульфугарлы, все спорили, кто же из них получит картину, я послала Пандору в «Уильям Хилл» с десяткой, чтобы она сделала первую ставку, а потом потихоньку позвонила в нужные светские хроники.

Однако вся суматоха и предвкушение аукциона сейчас казались мне не совсем реальными. Для меня существовал только Ромеро. Я с трудом вылезала из постели, быстро неслась на мероприятие, которое было необходимо посетить, с полчаса вела светские беседы с нужными людьми, но их слова казались мне белым шумом, потому все мои мысли были заняты только да Сильвой. При первой же возможности я сбегала с любой вечеринки и неслась к нему, в наше гнездышко, пока простыни еще не остыли. Мне кажется, что и для меня, и для него все было как в первый раз. Тогда я об этом не задумывалась. Для него раньше секс был чем-то, что делают в фильмах, он говорил нужные слова, делал нужные движения, но никогда не задумывался над тем, чего ему хочется на самом деле. Меня такие вещи раньше никогда не интересовали – я просто делила любовников на плохих и хороших, а теперь мне хотелось всему его научить, научить дерзости и нежности, на которую я раньше не считала себя способной. Этим я и занималась, училась вместе с ним, и это было здорово, потому что теперь нам не нужно было притворяться. То, что мы делали, не всегда было нежным и ласковым, хотя и такое тоже бывало. Наша скрытая одеждой кожа становилась картой получения наслаждения. Его пальцы оставляли глубокие следы на мягкой внутренней поверхности моих бедер, мои ногти – кровавые полоски на его плечах. Я вся была опухшая, покусанная и избитая, но, когда он был не во мне, я не чувствовала ничего, кроме пустоты и тяжести от его отсутствия.

Мне было не важно, что он мало читал и не интересовался живописью или что иногда мне с трудом удавалось объясниться с ним по-итальянски. Мы признались друг другу, что давно знали, что будем вместе, и это был только вопрос времени, незаданный вслух вопрос, который висел в воздухе с нашей первой встречи. Поэтому теперь наши разговоры были захватывающими, потому что мы говорили друг о друге. А что ты тогда почувствовал? А ты тогда уже знала? Возможно, в нашей совместимости было что-то чудовищное, но нам происходящее казалось странным и прекрасным, как бывает только у влюбленных пар, а я была уверена, что со мной такого не случится никогда. Мы старались не говорить о том, что будет после аукциона. Он общался по Фейстайму с женой и детьми, когда я уходила. Это я прекрасно знала и очень ценила, что он старается делать это незаметно. Мне совершенно не хотелось считать наши отношения банальной интрижкой с женатым мужчиной, а потому я поступала так, как поступает в таких случаях большинство женщин: делала вид, что никакой семьи у него нет.