Мэлори - Джош Малерман (2021)

Дин делает секундную паузу и добавляет:

– Вы ведь знаете, что телеграф снова заработал?

Судя по тону, он прекрасно понимает, что Мэлори не знает про телеграф. А догадался ли он, что ей интересно, какого рода посылки они перевозят?

– Предвосхищая вопрос, скажу – мы доставляем разное. Мебель. Одеяла. Консервы. Иногда тела умерших – по просьбе родственников.

Мэлори не успевает переваривать информацию. Каждое высказывание выше ее понимания. К каждой фразе она готова задать десять вопросов.

Она-то думала, что приспособилась к новой реальности. Пока не раздался стук в дверь и незнакомец не оставил на пороге имена родителей, а с ними – поезд и телеграф.

– Понимаете, – говорит Дин, – я стремлюсь обеспечить максимальный комфорт каждому пассажиру. Естественно, не из-за денег. Денег больше нет. Просто мне это важно. Вам придется поверить мне на слово.

Мэлори сама решает, кому верить.

– Не беспокойтесь. Нам нужно только отдельное купе, – повторяет она.

– Могу я спросить о цели вашей поездки?

Вагон покачивает. Разумеется, до нашествия поезда ездили во много раз быстрее. Сейчас скорость сравнима скорее с велосипедом. Однако Мэлори и на велосипеде-то ни разу не каталась в последние шестнадцать лет, поэтому даже легкая тряска ее тревожит. У нее миллион вопросов к новому знакомому. Стоит ли их задавать? Она подвергает детей опасности и без лишних разговоров с попутчиками… Если задуматься, ее поступок – полное сумасбродство. По ее вине они сейчас в трясущемся вагоне, слушают жалобную песню колес, а прямо перед ними чужак, который наверняка не носит повязку. Да, Мэлори никогда еще так не рисковала!

Больше нет хороших и плохих поступков. Есть понятия «безопасно» и…

– Отдельное купе. Больше ничего не нужно, – говорит она еще раз.

Дин хлопает в ладоши:

– Хорошо! Как скажете. Следуйте за мной, я проведу вас в первое же свободное.

– Может быть, найдется прямо здесь?

– Нет, мы в грузовом вагоне. Разумеется, не менее элегантно оформленном, чем пассажирские. Пойдемте!

Дин ведет, Мэлори следует за ним. Спиной чувствует, как возбуждены Том и Олимпия – они, как необъезженные лошадки, готовы сорваться с привязи. Наверняка умирают от любопытства. Том тоже в свое время изобретал разные виды транспорта. Однажды в лагере «Ядин» он соорудил кресло на колесиках из тачки. Изобретение показалось Мэлори крайне нелепым. Однако даже оно было безопасней, чем этот качающийся гигант.

Хотя, надо признать, Дин явно неглуп. Для Мэлори это важно. Конечно, не всякому умному человеку стоит доверять, и все же умный лучше, чем дурак.

– А как вы понимаете, что пути расчищены? – спрашивает она, а сама думает: «Неужели в я поезде? Невероятно!»

– Предложу еще раз, – отвечает Дин с улыбкой в голосе. – Давайте посидим в ресторане. На ваши замечательные вопросы у меня есть не менее замечательные ответы…

Он неожиданно останавливается, так что Мэлори чуть не врезается в него, и произносит:

– Я даже не спросил, как вас зовут!

Мэлори слышит, как Том и Олимпия набирают воздух, чтобы ответить.

– Я Джилл, – опережает она. – Это Джон и Джейми.

– Сколько тебе лет, Джон?

– Ему двадцать.

Ей снова слышится, будто Дин улыбается. Знает, что она соврала. Ну и пусть! Скорей бы добраться до купе. Закрыть дверь. Запереться.

Сэм и Мэри Волш. Сэм и Мэри Волш.

– А тебе, Джейми? – спрашивает Дин у Олимпии.

– Ей двадцать один, – быстро говорит Мэлори.

– Чудный возраст. Хотя в наше время любой возраст – достижение. Выжил – молодец.

Они идут дальше. Вагон покачивает. Мэлори представляет погруженный во мрак мир за окнами – все оттенки темноты. Большего ни она, ни дети никогда уже не увидят.

– Там музыка? – вдруг спрашивает Том.

Дин снова останавливается.

– Ты слышишь отсюда? – удивляется он.

Потом замолкает. Мэлори тоже молчит и прислушивается.