Его невольница - Ульяна Громова (2020)

По коже прокатился мороз, а перед глазами всплыл тот день, когда я приехал на фабрику за Ольгой и Светланой — девушками, которые прилетели с Валентиной и меньше других пробыли в неволе. И как Валя упала в мои руки, до смерти напуганная и отчаявшаяся, я тоже помнил и видел в кошмарах. Волкан тогда увёз девчонок в частную клинику к моему врачу. Это был первый и последний раз, когда мы были на заброшенном заводе. Как мог, я дистанцировался от делишек брата, «щедро» по-братски разделившего со мной невольниц — Валя попала в число тех, кто приносил деньги на мой нетронутый счёт. Он уже арестован, как и движимое, и недвижимое имущество. Лишь замок испокон веков принадлежал моему отцу, никак не замешанному в наших с матерью преступлениях, и потому он остался вне интересов Европола.

— Когда привезу в Анкару — позвоню.

Волкан отбил звонок, а я тут же набрал номер Дамлы:

— Завтра Волкан заберёт Валентину, и ты…

* * *

Турция, в горах Трабзона

Дорога мне показалась слишком уж длинной. В следующий раз привал сделали через час, в живописном месте на берегу реки. Волкан развёл бездымный костёр и вытащил пакет с маринованным мясом. Сложив из камней небольшой очаг, разложил его на решётке и поставил жариться.

Я сидела, сбросив ботинки и скинув верхнюю часть комбинезона. Когда мужчина решительно подошёл ко мне с ножом, вскочила.

— Не трону я тебя, повернись спиной.

— Зачем это? — я устала и спорила лишь из чувства самосохранения, уже раз триста пожалев, что согласилась на эту затянувшуюся экскурсию.

Он сбросил на камни свою штормовку, развернул меня к себе спиной и снял кепку. Потом спустил немного ниже плеч резинку с хвоста и… одним рывком отрезал волосы.

— Закопай под камни, — протянул мне вьющийся пучок.

Я открыла рот и буквально задохнулась от эмоций.

— Да… Да ты при…

Он закрыл мне рот ладонью:

— В горах нельзя кричать. И я не понимаю по-русски, — добавил, улыбнувшись, и спросил: — Поняла? — Я кивнула. — Не будешь кричать? — Я замотала головой, и он меня отпустил. — Закопай.

— Ты что творишь? — зашипела я на него, задыхаясь от слёз — было безумно жаль любовно отращённые волосы, а обида и ярость добавляли соли. — Ты совсем? — я покрутила у виска, одной рукой ощупывая голову. Ей — голове — стало непривычно легко, но лимит моей выдержки эта несусветная наглость исчерпала. Я заплакала, зло размазывая слёзы по щекам. — Что вы все за уроды?.. — стенала, не в силах успокоиться. — Что вы за звери?..

Не унималась ещё долго, потихоньку исчерпывая запас эпитетов, которые раздавала всем встретившимся мне туркам. Волкан не отвечал — он не понимал по-русски, просто дожаривал тонкие ломти мяса. Когда оно было готово, достал контейнер с овощами, купленными накануне на рынке, и разлил в кружки от термоса уже некрутой кипяток.

— Поешь, пару часов отдыха и пойдём дальше.

— Где это чёртово озеро?! — психовала я бессильно. — До него идти было всего ничего, а у меня чувство, что мы весь Ризе прошли…

— Так и есть, северянка, — серьёзно ответил мужчина, усаживаясь рядом и вытягивая ноги. — Мы уже проходим Трабзон.

— Чего?! — Я чуть не выронила из рук бумажную тарелку, на которую Волкан наложил мясо горкой. — Ты куда меня ведёшь?!

— В Анкару. Ешь. Дотемна надо мост перейти… — настаивал Волкан, размешивая в кипятке кофе из магазинных пакетиков. — Его и днём-то трудно пройти.

— Ты кто такой вообще? — прищурилась я.

Мужчина дотянулся до своей штормовки, распахнул её, заставив меня похолодеть от страха — из застёгнутого на пуговицу внутреннего кармана торчала рукоять пистолета. Из кармана пониже вынул удостоверение и протянул мне.

— Серхат Катлама, майор Национальной полиции Турции…