Марджори - Герман Вук (1995)

— Мама права, папа. Мне кажется, сегодня вечером было хуже, чем обычно, но в конце концов, с этой толпой… Привет, Ноэль, иди сюда и познакомься с моими родичами.

Он подходил со стаканом, одетый в вельветовый пиджак порыжевшего цвета поверх черной водолазки, и ей понравилось, что он был свежевыбрит, а волосы тщательно причесаны. Субботними вечерами он часто выглядел, как тощий усталый бродяга. Ноэль сказал, удивленно подняв брови:

— Привет, как приятно видеть тебя, Мардж.

— Мама, папа — это руководитель труппы… вы знаете, он пишет и ставит пьесы — Ноэль Эрман.

Ноэль был любезен и непринужден в обмене приветствиями.

— Я надеюсь, вы не ужаснулись, когда Марджори упала? Это не входит в танец, она сама это придумала.

— Нам понравился ваш спектакль, — сказал отец, — немного грубоват, но мы, естественно, этого здесь ожидали.

— Боюсь, что так.

— Вы считаете, что у нашей дочери есть способности, мистер Эрман? — спросил отец.

Ноэль смерил Марджори взглядом и рассмеялся:

— Трудно сказать, мистер Моргенштерн. Откровенно говоря, если актриса привлекательна, как Марджори, нелегко судить о таланте. Хорошая внешность — маскировка. Но я думаю, у нее есть талант.

— Ну, спасибо, дорогой. — Марджори хлопнула своей ладонью по его и со смехом обратилась к родителям: — Ну, я счастлива, что вы приехали. Впервые он вынужден открыто высказаться об этом. Обычно он не хочет делать мне комплименты, чтобы скрыть свою доброту.

— Это очень любезно, назвать тебя привлекательной, — сказала миссис Моргенштерн, потягивая лимонад и награждая Ноэля одобрительным взглядом поверх стакана.

— Но не когда я пытаюсь выяснить, могу ли я играть, мам. Это все равно что говорить доктору о его привлекательности, когда хочешь выяснить, может ли он вырезать аппендицит.

— Вы из Нью-Йорка, мистер Эрман? — спросила мать.

— Да, мадам.

— Из Манхэттена?

— Да. Конкретно из Виллиджа. — Ноэль прикурил сигарету. На секунду он бросил взгляд на Марджори. Он откинулся на стуле, сложил руки на груди и глядел на ее мать, склонив голову.

— О, Виллидж. Зимой вы тоже ставите спектакли?

— Я поэт-песенник, миссис Моргенштерн.

— О, поэт-песенник.

Марджори вмешалась:

— В бродвейских спектаклях есть скетчи Ноэля, и публике известны десятки его песен, мама. Ты помнишь «Поцелуи дождя»? Это очень популярная песня.

— Боюсь, что нет.

— Ну, я не знаю, как же ты могла ее упустить? Это была самая модная песня 1933 года.

Ноэль вставил:

— Ну, достаточно.

Марджори сказала:

— Папа, а ты слышал? Она всегда звучала по радио, все оркестры повсюду играли ее…

— Мне кажется, — ответил отец, — времена, когда мы с мамой следили за популярными песнями, для нас давно миновали.

— Ну и какая разница? — возразила мать. — Модная песня кое-что значит. Послушай, Ирвин Берлин не бедняк.

Ноэль усмехнулся:

— Одной модной песни недостаточно, чтобы стать Ирвином Берлином.

— У тебя много модных песен, — возразила Марджори.

— Хорошо, я начну следить за вашими песнями, — сказала миссис Моргенштерн, — повторите, как пишется ваше имя?

Ноэль повторил снова.

— Ноэль Эрман, хм? Очень интересное имя. Оно мне еще не встречалось. Ну, итак, вы не еврей. Не думаю также, что были им.

— Боже мой, мама, какая разница? — сказала Марджори. — К примеру, он еврей, но по тем же причинам большинство труппы нет, и…

— Однако Ноэль, — возразила мать, уставившись на него, — означает Дед Мороз, не так ли? Никто не называл еврейских мальчиков Ноэль. У католиков вас, видимо, звали бы Пасовер.

Ноэль запрокинул голову и рассмеялся. Марджори кусала губы. Эрман сказал:

— Миссис Моргенштерн, я мог бы согласиться с вами, но я привык к Ноэлю. — Он помахал официанту: — Я должен заплатить за выпивку.

— Благодарю. Я выпила весь лимонад, и мне довольно, — сказала миссис Моргенштерн.