Непутевая - Лиза Альтер (1997)

В Уорсли я сразу направилась в библиотеку и, обложившись книгами, принялась за реферат по физиологии. «Закупорка вен как определяющий фактор в достижении оргазма». Весь остаток пристонского уик-энда я провела в поисках материала. Основной мыслью моего труда было то, что состояние крови является ключевым фактором в сексуальном наслаждении человека.

Но почему это происходит? Что заставляет вены наполняться кровью? Наполняться, чтобы потом освободиться и почти немедленно наполниться снова? Я пришла к выводу, что решать эту задачу — все равно что заниматься сизифовым трудом. Кончилось тем, что я ограничилась вопросом «как?» и не стала вникать в вопрос «почему?».

Я добавила немного сведений из статистики о влиянии поз совокупления на интенсивность оргазма и с чувством выполненного долга отправилась домой. Я не собиралась всю жизнь заниматься гидравликой. Мисс Хед, похоже, обходится без этих закупорок вен, и я направлю свою энергию в более достойное русло.

За эту работу я получила «А». Наверное, помогла беспристрастность ученого, которую я унаследовала от майора.

Мисс Хед пригласила меня на «Аиду» в исполнении столичной оперы. Мама не предупреждала меня о страшной перспективе быть заживо погребенной в могиле. Мне было искренне жаль Аиду, я возмущалась вероломством принцессы Амнерис и переживала за Радамеса, стоявшего перед дилеммой: выдавать или не выдавать своему будущему тестю военную тайну? Я понимала, что это только сказка, но когда Аида и Радамес запели прощальный дуэт, слезы сами покатились у меня из глаз — будто это мне, а не им, не хватало кислорода.

— Обратите внимание, мисс Бэбкок, — прошептала мисс Хед, — как Верди нагнетает атмосферу безысходности… и как воздушны мелодии в последнем дуэте.

«Прости, земля, прости, приют страданий»… Я вытерла слезы и позволила Аиде умереть.

После оперы я предложила пообедать в пиццерии, но мисс Хед повела меня в пакистанский ресторан. Я поразилась ее вкусу. Ну ладно, гамбургеры, хотдоги, жареные цыплята, бифштексы… Но что плохого в пицце?

— Как вам опера? — спросила мисс Хед, поглощая что-то мусульманское с рисом.

— Ужасно.

— Ужасно?! — она закрыла глаза. — Действительно.

— Простите, я не так выразилась. Очень мило. Не вам об этом говорить.

— Да, конечно. Мило, так сказать. Другими словами, вы находите игру удовлетворительной?

— Безусловно. А вы? (Откуда мне знать, хорошая опера или нет? Я никогда не была в опере, мне не с чем сравнивать.)

— Не знаю. По-моему, баритону не хватало страсти. И постановка утрирована. С другой стороны, она адекватна содержанию.

— Конечно. Адекватна. — У меня возникло ощущение, что мне поставили «С» за реферат. Интересно, я когда-нибудь разовью в себе способность различать, что адекватно, а что — нет?

— Хотя сопрано было очень недурным. Вы заметили, как она сумела изменить эмоциональную окраску партии простым изменением тембра?

Я нахально кивнула.

— Конечно. Аида была великолепна.

Утром, лежа в постели в ожидании звонка будильника, я поняла, почему не умею различать, что адекватно, а что — нет. Дело в том, что мои эмоции всегда опережают интеллект. Я представила на месте Аиды и Радамеса себя. Я обманула надежды мисс Хед.

Чтобы искупить свой грех, я отправилась в лабораторию биологии, взяла соскоб с внутренней стороны щеки, намазала на предметное стекло и капнула воды. Под многократным увеличением микроскопа я увидела, как крошечные включения в тело клетки постепенно пришли в движение. Протоплазма стала подниматься, ядро прорвало мембрану и поглотило воду снаружи. Я не совсем понимала, что происходит, но из книг знала, что ионное равновесие нарушено, ионы натрия внедрились в протоплазму, нарушив калийный баланс.