Эта прекрасная смерть - Сара Шмитт (2021)

— Тогда позволь мне тебя просветить. Иди за мной. Терпеть не могу эти тучи, — она подходит к двери и раскрывает её. Едва я переступаю порог, как резко замираю. Передо мной кофейня. Честное слово, я имею в виду именно ту самую кофейню, где бариста носит зелёную толстовку и улыбается при виде посетителей. Я даже чувствую витающий в воздухе аромат свежесваренного кофе.

С удивлением смотрю на Мадлен.

— Ты шутишь. Кофе в Послежизни?

Она хихикает.

— Только на основе взаимовыгоды. Думала, тебе понравится. И не просто в Послежизни, — она кивает в сторону двери в дальнем конце комнаты.

Табличка гласит «только члены».

— Что за члены? — спрашиваю, глядя на людей, потягивающих латте и болтающих.

— Души, которые попали на Небеса.

Теперь я смотрю на неё.

— Шутишь?

Она качает головой.

— Новая привилегия, — поясняет она, пробираясь к стойке.

Хоть мысль о карамельном макиато и соблазнительна, я вынуждена спросить:

— Разве я не должна заниматься исправлением прошлого?

Она кивает.

— Да. Но как ты там любишь говорить? Всегда есть время для чашечки кофе?

Именно так я и говорю.

— И что, мы просто закажем?

Она закатывает карие глаза и обвивает свою руку вокруг моей.

— Это не ядерная физика. Всё так же, как и на Земле, — она лучезарно улыбается девушке за стойкой, делает заказ и поворачивается ко мне. — Что будешь?

Секунду раздумываю, называю напиток и иду за ней к огромным коричневым кожаным креслам.

— Мы не должны забрать напитки? — спрашиваю. Понимаю, звучит неубедительно, но эта девчонка должна ненавидеть меня до мозга костей. Поэтому тот факт, что она обнимает меня и хочет по-девчоночьи поболтать, выбивает меня из колеи.

— Шейна принесёт.

Услышав своё имя, бариста смотрит на нас и слабо машет рукой.

— Только не говори, что души за стойкой являются частью программы по реабилитации из Ада. Почему кто-то хочет провести вечность, готовя людям кофе вместо того, чтобы плавать на облаках или заниматься чем-то в том же духе?

Она задумчиво смотрит на меня.

— Полагаю, если бы ты была в штате философов, то смогла бы проводить так время. Но для меня это не звучит весело. Я бы предпочла общаться с людьми, чем быть одной, разве ты нет?

— Да, наверно. Подожди, здесь что, все работают? А как же «покойся с миром»?

Она пытается не засмеяться надо мной. Могу увидеть это. Хотя она пытается не засмеяться не надо мной. Впервые в жизни у меня появляется мысль, что мы могли бы стать друзьями. Детали все ещё немного запутаны, но я не думаю, что Мадлен притворяется.

— Никто здесь ничего не должен, — произносит она, улыбаясь всё так же широко. — В конце концов, мы уже отбыли своё время на Земле, делая, что должны. Как только мы оказываемся здесь, то вольны проводить время как хочется. Заниматься тем, к чему лежит душа.

В этот момент с напитками к нам подходит Шейна. Смотрю на пенку и вижу свои инициалы.

— Посмотрим, правильно ли я всё поняла, — говорю, поворачиваясь к Шейне. — Чем вы занимались, когда были живы?

— Я была доктором, — даёт она прозаичный ответ.

— Ладно, — медленно произношу. — А теперь вы варите кофе?

Она широко улыбается, даже ещё шире, чем Мадлен. Закрадывается мысль, что по прибытии все здесь получают отбеливающие полоски.

— Когда я училась в медицинской школе, то занималась в подобном месте, — поясняет она, рукой обводя комнату. — Каждый раз, когда я продиралась сквозь учебники, я думала о том, как, должно быть, прекрасно — готовить кофе и общаться с людьми. Сотрудники кафе всегда казались мне частью одной большой семьи. Естественно, когда я упомянула об этом отцу, он пришёл в ярость. Ожидалось, что я продолжу семейное дело. Собственно, именно это я и сделала.

— Как вы думаете, что бы он сказал теперь?

Секунду её глаза смотрят вверх, она всё так же улыбается.