Если ты останешься - Кортни Коул

пытаясь контролировать свое бьющееся сердце, дыхание, мысли.

Мила молчит.

Думаю, она не знает, что делать.

— Пакс, — пытается она. — Я хочу сказать, что это не твоя вина. Это он был с

пистолетом, и он насиловал твою маму. Это был не ты. Я люблю тебя. Я сделаю все, что

тебе нужно. Просто скажи. Мы можем пройти через это.

Ее слова исчезают, и я смотрю на тихий зимний день.

Я не могу поверить, что все в мире идет так же, как это было сегодня утром, как

будто ничего не случилось. Вороны сидят на соседнем дереве, и я могу услышать их

карканье. Я удивляюсь, почему они не улетели на юг, но, на самом деле, мне похуй. Люди

на тротуаре укутались в куртки, спасаясь от холодной зимы. Холодно. День, ветер, комок

в горле.

Я сглотнул, но комок не уходит вниз.

Я качаю головой и снова завожу машину, уезжая в свой дом. Дорога позади нас в

сером тумане.

После остановки шин на снегу на моей подъездной дорожке, я обращусь к Миле:

— Я не собираюсь быть хорошей компанией сегодня. Думаю, наверное, мне

следует просто побыть в одиночестве.

Она сразу качает головой.

— Никогда в жизни. Я не буду тебя беспокоить, Пакс. Но доктор сказал, что ты не

должен быть один. Таким образом, ты будешь делать все, что хотел. Ты будешь думать об

этом, обработаешь все, как тебе хочется, но я останусь. Я просто съезжу в город и получу

лекарство по рецепту. Я скоро вернусь.

Я коротко киваю, и иду в дом. Я не оглядываюсь назад, хотя чувствую, что Мила

уставилась на меня.

Я безвольно стою в середине гостиной. Я не знаю, что делать. Я не знаю, как

справиться с этим. Как с этим вообще можно справиться?

А потом, я внезапно подумал о моем отце, и сильная ярость прошла через меня,

преодолевая онемение.

Он знал об этом. Он знал все эти годы, но не сказал мне. Он сделал так, что все

воспоминания о том дне испарились. Он должен был знать, что это сделает со мной.

Но сейчас все обретает смысл. Неудивительно, что он подолгу оставался на работе

после смерти мамы. Он не хотел меня видеть. Как он мог смотреть мне в лицо, зная, что я

убил его жену? Даже если он не понимал, какую роль я играл во все этом, то он знал, что я

не спас ее.

Но даже если и так. Я был ребенком. Мое логическое мышление подсказывает мне,

что Мила права. Это была не моя вина. Но я был там. Это моя рука нажала на курок. А

отец сделал так, что я забыл обо всем на все эти годы.

Я набираю его номер на домашнем телефоне, но, конечно, он не берет. Я оставляю

ему голосовое сообщение.

— Я знаю, что случилось с мамой, — говорю я холодно. — Позвони мне.

103

Я вешаю трубку и бросаю телефон в стену. Он рассыпается на куски. Думаю, если

он захочет позвонить, то ему придется позвонить на мобильный.

Волна ненависти проходит через меня, смешиваясь с гневом, который я чувствую

по отношению к своему отцу. Внезапно я теряюсь в таком большом количестве эмоций,

что не знаю, что делать со всем этим. Это подавляет. И это чертовски больно.

Я направляюсь на кухню и хватаю бутылку виски. Я смотрю в шкаф и вижу, что у

меня есть еще две. Слава богу, я пополнил запасы на днях. Я залпом выпиваю несколько

стаканов, затем еще несколько. К счастью, знакомая дымка скоро окутывает меня, тихое

онемение, которое мне так сильно нравится. Но этого не достаточно.

Боль все еще во мне.

Ебать.

Я в два счета поднимаюсь по лестнице и переодеваюсь в штаны, трикотажную

рубашку и кроссовки. Не думая ни о чем, я вылетаю из задней двери, бегу по дорожке к

пляжу. Песок плотный и замерзший. А жесткие волны, омывающие его, вредят моим

ногам.

Я не волнуюсь. Я заслуживаю это.