Если ты останешься - Кортни Коул

Я бегаю в быстром темпе, всасывая холодный воздух, от которого горят мои

легкие.

Я не волнуюсь. Я заслуживаю это.

Озеро плещется и обрушивается на берег справа от меня, пока мои ноги сердито

стучат по жесткому пляжу. Ледяной и влажный ветер дует с воды, и я вдыхаю его,

наполняя оцепеневшее тело. Капли ледяной воды ударяют меня по лицу и капают на мою

рубашку, замерзая там.

Я смотрю вдаль, не замечая, как пляж пропадает под ногами. Я даже не знаю, как

далеко я бегу, пока, наконец, больше не могу дышать. Мои гребаные легкие так болят и

еще этот чертов комок в горле сидит так плотно, что никакое количество глотков, или

бега, или тяжелого дыхания не заставят его переместиться.

— Ебааааать!

Я поворачиваюсь и кричу на берегу озера, кричу так громко, как могу. Вибрация от

этого рвет мои голосовые связки, повреждая их на холоде.

Но мне все равно. Я, блядь, это заслужил. Я кричу снова и снова, пока мой голос не

становится хриплым. А потом я падаю на пляж, прислонившись к большой коряге. Я

слабый и выдохшийся. Мой лоб потный, хотя на улице холодно. Холодный ветер дует на

него, заставляя меня дрожать.

Но мне все равно.

Я, блядь, это заслужил.

Я заслуживаю получить пневмонию и умереть здесь от холода.

Сейчас я безучастно смотрю на озеро, пытаясь настроиться на рациональное

мышление, или логику, или воспоминания, или эмоции. Не представляю, как долго я здесь

нахожусь или сколько времени проходит, прежде чем я вижу, как кто-то идет вниз на

пляж. Я вижу вспышку красного цвета и длинное пальто.

Мила.

Я вижу лишь воротник ее красной водолазки под тяжелым пальто. Она плетется

вдоль пляжа, ее тонкая фигура сгибается против ветра. Она увидела меня, потому что ее

темп ускоряется, и всего через минуту она добралась до меня.

— Пакс, — кричит она. — О, мой Бог. Слава Богу. О чем ты думаешь? Здесь

холодно. Ты получишь воспаление легких.

Я смотрю на нее. Это самое странное чувство, но я просто не забочусь ни о чем.

Меня не волнует, получу ли я пневмонию. Это вообще не будет беспокоить меня.

Она наклоняется и хватает меня за руку, тянет на ноги.

— Давай, — говорит она мне. — Мы возвращаемся домой. Ты даже не надел

пальто.

104

А я не волнуюсь. Но я не скажу этого Миле. Я просто позволяю ей вести меня в

дом, вверх по лестнице на кухню.

— Ты холодный, — говорит она, обращаясь ко мне. У нее страдальческое

выражение на лице, когда она снимает свое пальто и бросает его на стул. — Я собираюсь

набрать тебе горячую ванну. Тебе нужно согреться.

Она уходит по коридору, а я по-прежнему безвольно стою на месте.

Ничто не имеет значения.

Больше нет.

Теперь я знаю, что за пустота всегда была во мне. Именно это. Это ужасное знание.

Несмотря на то, что мой разум скрывал это, в глубине души в скрытом месте, я знал. Вот

почему я всегда чувствовал себя пустым, поэтому я всегда приветствовал забвение.

Только теперь, пустоты нет. Она наполнена подавляющей болью и чувством вины.

И я не знаю, что с этим делать. Я чувствую, что тону.

Мила возвращается и, кажется, удивлена, что я двигался. Она смотрит на меня

неуверенно, ее зеленые глаза влажные. Однако она ничего не говорит. Она просто хватает

меня за руку и тащит в ванную. Она снимает мою одежду и кидает ее в кучу на пол.

— Садись, — говорит она мне твердо. — Твоя кожа ярко-красная.

Я послушно шагаю в ванну, хотя я не использовал ее с тех пор, как был маленьким.

Горячая вода покалывает тысячью игл мои конечности, но мне все равно. Я устраиваюсь в

ванне и закрываю глаза, блокируя все.

— Пакс, — начинается Мила. Но потом она передумывает. — Ничего. Я проверю