Наедине - Юлия Амусина

— Извини, мне нужно идти. Поболтаем как-нибудь в другой раз, — и прежде, чем девушка успевает среагировать должным образом, я растворяюсь за дверью. Заметно ускорив шаг, тороплюсь к выходу, раз за разом набирая один и тот же номер, по которому мне так никто и не отвечает. Может, она все еще спит? Так крепко, что не слышит бесперебойно повторяющихся звонков? Чертыхнувшись вполголоса, запрыгиваю в машину, переключаю телефон на полную громкость; теперь безответные гудки разносятся по всему салону, обрываясь только предупреждением о функции автодозвона.

* * *

Дверь заперта и с этой стороны вроде бы вовсе не тронута. Несколько переведя дыхание, я останавливаюсь, чтобы отыскать завалившиеся за подкладку ключи и кое-как просовываю их в замок, по виду которого нельзя сказать, что с ним могли проводиться какие-то манипуляции. Влетаю в квартиру, позабыв запереть дверь, и быстрым шагом прохожу по коридору, заглядывая в каждый из встречающихся мне проемов. По мере моего приближения к комнате звуки музыки, на которую я поначалу даже не обратил внимания, становятся все громче, и в момент, когда я открываю дверь спальни, наваливаются на меня оглушающей лавиной рваного ритма и нарочито спокойного мужского голоса, поющего о смерти.

Lies and secrets become your world

Anytime, anywhere she takes me away[9]

Острый сигаретный дым едва ощутимо щекочет мне ноздри.

Обессиленный, приваливаюсь спиной к выступающему краю дверного проема и просто смотрю на нее, сидящую на ковре, полубоком ко мне. За время, которое мы знакомы, ее темные волосы стали еще длиннее и теперь почти закрывают щуплые плечи. Тревога, стальным обручем сковывающая мои мысли, понемногу отступает, в них вновь воцаряется одна-единственная, благодаря которой я уже совсем не знаю, что происходит со мной и моей жизнью. Каждый раз, когда я смотрю на нее, мне не составляет труда отметить какую-либо незначительную, постоянно изменяющуюся деталь в ее облике. Казалось бы, я изучил ее так хорошо, что больше уже некуда, и все равно она раз за разом каким-то образом доказывает мне обратное, оставаясь для меня непостижимой загадкой.

Идиот. Какого черта я подорвался с места только из-за того, что она коротает время в обществе музыкального центра и не слышит моих звонков? Почему все для меня автоматически обрастает такими непролазными сложностями, когда дело касается ее?

— Сделай тише, — прошу хрипло, едва касаясь затылком стены за своей спиной.

Она меня слышит. Затушив сигарету, очень легко поднимается с пола и останавливается в полуметре от меня. Музыка грохочет в прежней тональности и здорово раздражает, но я не произношу ни единого слова, пока мы смотрим друг другу в глаза. Словно по негласной договоренности ожидая, когда кто-нибудь из нас не выдержит и нарушит молчание.

Я удивлен, но первой заговаривает она:

— Тебе не нравится? — кивок в сторону музыкального центра. Вместо ответа нейтрально пожимаю плечами. — Я нашла этот диск у тебя на полке.

— Забыл вернуть в машину после того, как забрал ее из сервиса.

Она кивает, искоса на меня поглядывая.

— Ты ведь рано? — морщится, представляя, сколько сейчас времени.

— Наверное, — покидая спортивный клуб на взводе, о времени я мог теперь только гадать. — Ты не отвечала на мои звонки.

— Ты тоже.

Усмехаюсь краями губ.

— Я забыл телефон в тренерской.

— Правда? Я свой тоже где-то… забыла, — она разворачивается и возвращается в прежнее положение, в каком я и обнаружил ее пару минут назад.

I have seen the demon's face

I have heard of her death place[10]

В два шага преодолев плевое расстояние, опускаюсь на пол с ней рядом, протягиваю было к ней руку в желании прикоснуться, но в самый последний момент одергиваю ладонь.

— Фим, — мимо меня вновь плывут клубы ставшего привычным дыма. — Что происходит, а?

— Я не знаю, — она нервно подергивает плечами.