Наедине - Юлия Амусина

— Тогда как, по-твоему, могу узнать я?

Она резко разворачивается и долго смотрит мне в глаза с таким видом, будто на моем месте возник какой-то незнакомец стремной наружности, и она понятия не имеет, кто он такой и что ему нужно.

«Моя девочка из другого круга. Она никогда, ни при каких обстоятельствах не обратила бы внимания на человека вроде вас»

— Как думаешь, — неторопливо начинает она, пропустив мимо своего внимания мой бесполезный вопрос. — Мы с тобой могли… видеться раньше?

— Насколько раньше? — уточняю, ощущая себя сбитым с толку.

— Скажем, на пару лет? — она вновь затягивается, избегая встречаться со мной взглядом.

— Не знаю. Город большой, но вообще-то могли, конечно… А что?

— Ничего, — отмахивается. — Я уже пару дней болтаюсь без дела, вот и лезут в голову всякие мысли…

— О чем? — не могу сдержать смешок. — О нашем знакомстве?

— Просто я тут подумала, что мы ведь действительно могли не раз проходить мимо, даже не зная о существовании друг друга, и это внезапно показалось мне странным. Думаю… — она делает паузу. — Нет, я почти уверена, что не смогла бы тебя пропустить…

— Солнышко, — от моего обращения она почти незаметно вздрагивает, вся обращаясь в слух. — Раз уж ты заговорила о знакомстве, напомню, что именно так ты поступила в нашу первую встречу. А во вторую… — нарочито замолкаю, искоса наблюдая за тем, как ее лицо становится еще бледнее от нахлынувших воспоминаний. — Во вторую ты едва меня не убила.

— Это было так давно и будто бы не со мной…

— Совсем недавно и именно с тобой. Но если хочешь знать, я даже рад, что все так вышло. Убить меня ты бы вряд ли смогла, зато у тебя появился повод обратить на меня внимание.

Она не спешит разделить со мной глупые шутки, напротив, хмурится, обдумывая что-то мне недоступное, и выдает внезапно:

— Миш, а ты помнишь Машу Останкову? — в который раз за короткое время заставляя мои мозговые клетки напрячься больше положенного.

— Что-то знакомое…

— Попробуй вспомнить, — мягко подталкивает Серафима. В ее ладони откуда-то появляется незамеченный мною телефон, она что-то ищет в нем, и вот уже сует мне под нос подсвеченный экран, на котором я с изумлением вижу себя в обнимку с обозначенной ею Машей. Это еще что за черт?

— Было дело, — теперь я просто не свожу с нее глаз, совсем потеряв ориентацию в этом непредсказуемом разговоре.

— Мы с Машей учились вместе, — Серафима с показным равнодушием отбрасывает телефон в сторону.

— И что? — забрасываю пробный камень, понемногу начиная соображать на ее волне. — Я тоже учился в свое время с какими-то людьми; мы всех общих знакомых выявлять будем? Постой, а откуда ты вообще взяла это фото? — Фима молчит, поэтому я принимаюсь играть в угадайку и первым делом называю самый предсказуемый вариант. — Тебе его прислали?

Все еще молчит. Не в силах выносить ее молчание, продолжаю одностороннюю игру в угадайку, беря на вооружение второй пробный камень:

— Ты что, ревнуешь?

— Миш, — замечаю, как мелко подрагивает ее нижняя губа. Фима все еще не решается посмотреть в мою сторону. — Скажи честно, ты… знал обо мне, когда встречался с Машкой?

— Что?! — все, абзац, ей-таки удалось сломать бессвязный рой моих мыслей. По наивности считая себя адаптированным к ее сложнейшему образу мышления, я мог ожидать от нее любой несуразности, вплоть до ревности к девчонке, которая пропала из моей жизни задолго до того, как в ней появилась Серафима; чего угодно, только не этого.

— Вы были с ней два года назад, — будто бы нехотя продолжает Фима.

Мне кажется, я даже слышу в своей голове этот громкий щелчок, от которого все как по скорому приказу становится на свои места. Ну, почти… Если это вообще может встать на место.