Наедине - Юлия Амусина

Когда мне, наконец, разрешили покинуть больницу, за мной приехала мама в компании Юры, которого я, возвращаясь с последней процедуры, обнаруживаю у двери своей палаты.

— Как дела? — кивает мне, будто старой знакомой, делая вид, что не замечает тени, скользнувшей по моему лицу.

— А у тебя? — встречу определенно нельзя назвать приятной. Но если Юра здесь, живой и невредимый, значит ли это, что мы победили?.. — Вернулся к своим обязанностям?

— Не просто вернулся, но и значительно улучшил прежние условия, — улыбается Юра.

— Рада за тебя, — не дожидаясь новой реплики отцовского вольного пса, просачиваюсь мимо него в палату и попадаю прямиком в объятия светящейся мамы, сходу начинающей говорить мне что-то о ремонте в моей старой комнате, планах на самое ближайшее время, грядущих кардинальных изменениях, обязательной поездке куда-нибудь, где тепло и спокойно… Я не слушаю.

— Мам, я не еду домой, — сообщаю, сбрасывая с себя больничное рубище и быстро натягивая вещи, привезенные мамой из моей квартиры. Теперь, когда меня ничто не удерживает на месте, каждая секунда имеет свою возрастающую цену, промедление невыносимо, оно убивает меня сильнее отступившего недуга.

— Нет? В смысле?.. Но поче…

— Мама, — на секунду прервав сборы, останавливаюсь напротив нее и кладу ладони на ее плечи, без слов выражая все то, что она и без меня отлично знает. Мама отводит взгляд, кивая с пониманием.

— Хорошо. Я должна была попробовать…

— Ты была у него? — спрашиваю тихо, задержав дыхание в ожидании ее ответа.

— Заглядывала, — признается мама. — Постояла у двери палаты. Разумеется, он меня не видел.

— Теперь нет никакого смысла разводить секретность, — растерянно приглаживаю ладонью волосы, не зная, чем еще занять руки.

— Мне… — у нее начинает мелко подрагивать нижняя губа, — мне все еще кажется, что это может измениться, и ты снова… — не выдержав, она поспешно отворачивается, смахнув слезу с бледной щеки.

— Мам, — я бросаю поднятую было куртку на больничную койку и подхожу к ней ближе.

— Все нормально, — она силится улыбнуться, демонстративно оглядывая палату. — Ты ничего не забыла?

— Со мной все хорошо. Я справлюсь, — уверяю ее, проигнорировав уводящий вопрос.

— Да, — она шмыгает носом. — Да, конечно.

Едва нахожу в себе силы подыграть ей и проверить собранные вещи, внутренне сгорая от нетерпения сорваться с места и двигаться наугад куда угодно, пока передо мной не возникнет нужный корпус, а затем и нужная палата. Терпение. Еще немного, и я узнаю обо всем сама, без посредственного участия кого-то из наших общих с Мишкой знакомых. Еще совсем чуть-чуть, и я окажусь рядом с ним. Своими глазами увижу его, наконец-то после долгих дней я смогу взять его за руку и сказать, как много он для меня значит.

Юра заглядывает в палату, держа телефон, который тут же передает маме, сообщив, что папа на связи и интересуется, как у нас дела. Мама отходит к окну с мобильником, прижатым к уху. Воспользовавшись этим, я выскальзываю в коридор следом за Юрой и прикрываю за собой дверь.

— Ни за что бы не узнал тебя без макияжа, — скалится тот, заметив мое движение.

— Я сама бы себя сейчас не узнала, — приваливаюсь спиной к стене, не сводя с Юры взгляда, в ответ на который он и глазом не ведет.

— Кажется, ты хочешь что-то у меня спросить? — вместо этого выдает проницательную улыбку.

— Ты ведь в курсе, что с Володей?

— Нет-нет, — машет руками Юра, не стирая с лица гаденькой улыбочки. — Я больше не ввязываюсь в эту историю, к тому же, она закончилась, а попусту чесать языком я не люблю.

— Именно это ты сейчас и делаешь, — обращаю я внимание.

— Да? Ладно, может быть, ты права, — Юра принимает непринужденный вид. Покосившись на дверь за своей спиной, я делаю к нему короткий шаг: